Однако стоило признать, что в какой-то мере он был не лишен грубоватого шарма. И чертовски забавен. Особенно если у вас все в порядке с черным юмором. У Джоанны, как у опытной журналистки криминальной хроники, с этим был полный порядок. Он рассказывал ей чернушные истории из жизни гангстеров, больше играя на публику. Сначала о легендарном лондонском авторитете Чарли Ричардсоне, известном преданностью своей мамочке и любовью к животным. У него была обожаемая, но непредсказуемая обезьянка, от которой очередная любовница заставила его избавиться после того, как обезьянка полностью уничтожила всю ее коллекцию фарфора. «Или эта дрянь, или я», — кричала любовница. Чарли не был уверен, какой выбор сделать, и в конце концов обратился к Безумному Фрэнки, тот всегда все делал для Чарли и очень любил его. Вот Чарли и попросил Фрэнки присмотреть за проказливой обезьянкой. Фрэнки говорит: «о’кей, босс» — и забирает обезьянку к себе домой. Ну обезьянка все время трясется и дрожит — нервничает она, а Безумный Фрэнки этого не знал. Он думает, что бедная животинка прибыла прямо из Африки и ей холодно, и заворачивает ее в одеяло с электрическим подогревом. От страха обезьянка делает лужу, и ее бьет током.
Лодочник выдержал паузу. Джо начала беспомощно хихикать.
— Ну, Фрэнки собирает на совет других парней, и они думают, какую байку рассказать Чарли о печальной кончине проклятой обезьянки. Ведь одному богу известно, что Чарли сделает, если решит, что виноват Безумный Фрэнки. Так или иначе, они заставили Чарли поверить, что животина умерла своей смертью, и он это проглотил. Представляешь, правда проглотил. Он забирает трупик к себе домой в Пэкхэм и готовит ей пышные похороны на заднем дворе.
Ну, человек-то уважаемый, наш Чарли. И все заканчивается тем, что две дюжины самых крутых боссов, в своих лучших фраках, с черными галстуками, стоят на заднем дворе у Чарли и мнут в руках свои шляпы на похоронах этой дрянной обезьянки, — запрокинув голову, Лодочник разразился хохотом. Джо смеялась вместе с ним. Посетители ресторана перестали есть и пить и в изумлении повернулись в их сторону.
Лодочник действительно был прирожденным актером. И не поддаться его обаянию было чрезвычайно трудно. Джо бывала очень не довольна собой, когда какой-нибудь криминальный тип ее очаровывал. Однажды ее отправили в Бразилию брать интервью у знаменитого грабителя поездов Ронни Биггса, и она испытала тогда почти то же, что и сейчас. За Ронни числилось множество преступных эпизодов, и все хорошо знали, что этот бесчувственный ублюдок размозжил голову ни в чем не повинному машинисту поезда. Джоанна прибыла в Рио-де-Жанейро, настроенная определенно против Биггса. Но Ронни сыграл свою роль очаровательного негодяя так хорошо, что она не смогла не поддаться его обаянию — до определенной степени, конечно, — хотя отлично знала, что большую часть его шарма составляла отлично отработанная игра. И в общем-то, с Лодочником сейчас повторялось то же самое.
— Э-э, у меня в запасе есть еще похоронная история, — продолжил Лодочник. — На самом деле речь идет о свадьбе, и снова про Чарли и Безумного Фрэнки. Когда дочка Чарли выходила замуж, свадьбу устроили в Кенте. Старина Фрэнки не разобрал, куда его пригласили, и оделся как на похороны: весь в черном, и галстук черный, и начищенные до блеска черные ботинки. Вот появляется он в таком виде, и Чарли говорит: «Фрэнки, чтоб меня, я уж было подумал, что это поздравительная телеграмма с поцелуем от наших».
Лодочник широко ухмыльнулся, затем выражение его лица вдруг стало серьезным.
— Джои, куколка, прости, я не имел в виду ничего плохого, честно, детка, — извинился он.
Джои? Куколка? Это что-то новенькое. Джоанна спрашивала себя, а понял бы Лодочник профессиональный жаргон и намеки, звучавшие в ее редакции лет десять назад. Может, он и бандит-громила, но себя он все-таки считает джентльменом.
И он старался соответствовать. Джо заставила себя сосредоточиться на том, чем он занимается, зарабатывая на жизнь. Откуда у него такая кличка. Он переправлял людей с этого света на тот. И особенно на том, что он — если это был он — сделал с Джимбо О’Доннеллом. Джоанна радовалась, что О’Доннелл мертв. Она радовалась даже тому, что он умер ужасной, мучительной смертью. Но было как-то странно, что она сидит в хорошем ресторане с обаятельным, безупречно одетым мужчиной, который, возможно, отрезав другому мужчине его достоинство, заживо похоронил его.