— Пока мы тут с тобой разговариваем, Томми О’Доннелл уже едет в эксетерский морг, — сообщил он. — Опознание, разумеется, чисто формальное. Мы все достаточно хорошо знаем, как выглядит О’Доннелл. Он не настолько разложился, чтобы его нельзя было опознать, и к тому же эта его татуировка на руке. Вот я и подумал, что стоит позвонить тебе.
— Спасибо, Майк, ценю твою помощь, — искренне поблагодарила Джоанна.
Конечно же, «Мейл», вцепившись мертвой хваткой в О’Доннеллов, уже вовсю раскручивала этот материал. Раз Томми О’Доннелл едет в Эксетер, то скорее всего его сопровождают репортеры «Мейл». О’Доннеллы, как и Филлипсы, для нее потеряны. Значит, остается только Майк Филдинг.
Джоанна попробовала разговорить Филдинга, насколько это было возможно.
— А ты сам видел труп? — спросила она.
— Конечно, нет. Джо, ты же отлично знаешь, что меня отстранили от этого дела. Если я вообще переживу всю эту заваруху, до пенсии буду перекладывать бумажки с одного края стола на другой.
«Ну, завел шарманку», — подумала Джоанна, но комментировать его ответ не стала. В конце концов, ее финансовое положение по сравнению с тем, что у Майка, еще очень даже приличное.
Когда Джоанна положила трубку, она вдруг поняла, что за все время разговора никто из них не выразил свои чувства по поводу смерти О’Доннелла или способа его убийства. Или того, с каким значением все было обставлено. Странно как-то. Откинувшись на спинку кресла и вытянув ноги, Джо позволила себе минуту-другую поразмыслить над информацией, которую только что получила. Она явно чувствовала удовлетворение по поводу несомненно мучительной смерти Джимбо О’Доннелла. Но еще большее удовлетворение она испытала бы, если бы его признали виновным в убийстве или хотя бы похищении Анжелы Филлипс и таким образом разоблачили как монстра, каким он в действительности и был. Теперь же О’Доннелл умер как честный человек, и Джоанна почти удивилась, обнаружив, что это до сих пор волнует ее.
Однако времени для пустых сожалений у нее не было, если она хотела наилучшим образом использовать преимущество, которое ей и «Комет» подарил Филдинг. Джо сняла трубку и позвонила в кабинет Полу.
— Давай ко мне, вместе с фотками, новостями и Тимом Джонсом, — распорядился он.
Это означало — привести с собой редактора фотоснимков, новостного редактора и Джонса, шефа отдела криминальной хроники. Весь остаток дня они выжимали все, что можно, по полученной информации. Пэм Смит руководила своей новостной командой. Тим и его заместитель отработали Скотланд-Ярд и собственные контакты по обе стороны закона. Джоанна безжалостно эксплуатировала всех своих оставшихся информаторов, которые могли бы помочь в работе над материалом.
Прошло несколько часов, и она снова позвонила Майку, чтобы проверить, как развиваются события, и подробно расспросила его, выведывая малейшие нюансы, дававшие «Комет» преимущество перед конкурентами.
— Получается, убийство из мести? — спросила она. — За Анжелу? Что твои коллеги говорят?
— Ну конечно, так и есть. Подумай, где его нашли, каким способом умертвили. Если только нас специально не наводят на эту мысль.
— Как-то у тебя непоследовательно получается.
— М-да. Хорошо. Я просто стараюсь обдумать это дело со всех сторон, что не всех и не всегда устраивает даже в полиции.
В его словах сквозили горечь и разочарование. Джоанна промолчала.
После короткой паузы он продолжил:
— Нет, Джо, ты права. Месть за Анжелу — версия номер один. Разумеется, прежде всего допросят Филлипсов.
— Неужели ты считаешь, что кто-то из них способен на такоеубийство?
— Пока не считаю. Врагов у Джимбо О’Доннелла всегда было предостаточно. Но Филлипсы наверняка окажутся среди подозреваемых.
Джо согласилась с ним. Ей вдруг стало очень жалко эту семью. И к жалости примешивалось чувство вины, ведь, если бы они с Филдингом не разворошили прошлое, Филлипсы не оказались бы в таком положении.
Времени подумать об этом у нее не оставалось. Надо было делать дело. И делать быстро. Материал сенсационный, и Джоанна знала, что к вечернему совещанию в 17.15 собралась приличная информация. Официальное заявление Скотланд-Ярда поступило лишь за полчаса до совещания. Подача Филдинга дала «Комет» преимущество — почти целый день — перед конкурентами, за исключением, пожалуй, «Мейл». Наверное, в первый раз за последнее время Джо позволила себе порадоваться проделанной работе. К тому же мысль, что О’Доннелл мертв — жестоко убит, начинала согревать ее. И не важно, кто это сделал.
После совещания Пол задержал ее. Джоанна понимала, что он рассматривает сенсационный материал, подготовленный к ночному выпуску, по крайней мере как некое выздоровление «Комет». И действительно, Джо давно уже не видела его в таком хорошем расположении духа.
— Я сегодня обедал вместе с Кромер-Ронгом, — оживленно сообщил он ей.
Рональд Кромер-Райт заведовал юридическим отделом «Комет». Естественно, за глаза все неизбежно называли его Кромер-Ронгом. Такие прозвища, построенные на игре слов, были для обитателей Флит-стрит обычным делом. Джо сразу же успокоилась, услышав, что Пол говорит об их юристе на местном жаргоне. Если бы не его оживление, ей стоило бы задаться вопросом, помня опыт предыдущих недель, к чему он клонит.
— Очевидно, Кромер-Ронг где-то пересекся с нашим зажравшимся Найджелом Наффилдом, и тот заявил ему, что никогда не будет иметь дело ни с ним, ни с другим сотрудником «Комет» до тех пор, пока там работаешь ты, и отказался сотрудничать, — продолжил Пол, явно развлекаясь. — Знаешь, у меня тоже складывается мнение, то Наффилд — не большая потеря. Филлипсы наверняка заплатили ему. Получается, проблема не в этом. Джо, интересно, чем ты ему так насолила? — будто сочувствуя, усмехнулся Пол.
«Почти как в старые добрые времена», — подумала Джоанна.
— Сказала ему, что он зажравшийся ублюдок, — небрежно объяснила она. — Ну и, кажется, что-то добавила насчет его дурацкого парика…
— Джо, я тебе уже говорил: надо выбирать выражения и не всегда следует говорить все, что ты думаешь. — И Пол захихикал.
Когда Джоанна вышла из кабинета и прикрыла за собой дверь, она все еще слышала его хихиканье.
У Пола всегда было язвительное чувство юмора, спрятанное, как правило, за внешней сдержанной респектабельностью, и Джоанну огорчало, что она в последнее время все реже и реже видит, как его юмор пробивает эту сдержанность. Ему всегда нравились репортеры, которые ни перед кем не пасуют и твердо стоят на своем. Похоже, даже если этот репортер — его собственная жена. Пока Джоанна шла к своему рабочему столу, она перебирала в уме все причины, почему вышла замуж за этого человека.
Затем, как раз перед первым выпуском, Пол позвонил и попросил ее прийти к нему в кабинет. Она все еще чувствовала небывалый подъем, пока он не сообщил ей, что ее материал пойдет анонимно.
— Прости, Джо, ты слишком сильно связана с этим делом. Филлипсы еще могут подать в суд. Мне ни к чему ненужный риск. И бог знает, что там еще выкинут О’Доннеллы. Я хочу, чтобы ты держалась от всего этого подальше. Я уже сыт по горло тем, что твое имя всплывает всякий раз, как только начинается новый скандальный виток этого дела.
— Замечательно, — решительно произнесла она и без дальнейших комментариев вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Возвращаясь на свое рабочее место, она не могла не вспомнить те времена, когда в такой сложной ситуации, как сейчас, первый человек, кому она могла свободно излить свои печали, был некто Пол Поттер.
Джоанна уговаривала себя не валять дурака. Пол ни с кем не стал бы церемониться, и ее имя снял бы без предупреждения, не будь она его женой. Она вообще могла бы ничего не узнать до выхода первого выпуска. Смешно, что отсутствие подписи под статьей так много значит для нее. В ее-то возрасте и после всего пережитого за долгую журналистскую карьеру! Однако ей было не безразлично. Особенно если учесть, что это благодаря ей «Комет» раньше конкурентов узнала о новом повороте событий. Как ни крути, это ее история — с самого начала и до того дрянного конца, который сложился сейчас. И вот теперь она отсиживается в безопасности, спасает свою репутацию. В конце концов, на протяжении всех этих лет самым важным для нее было, чтобы все видели, что она может, что она лучшая в том деле, которым занимается.