Глава 5
Холли
— Ты не можешь оставаться одна, — говорит он, нарушая тишину, когда мы направляемся в темноте к моему крузеру. — Посмотри на себя. Ты едва можешь ходить.
Для этого есть причина, и она не имеет ничего общего с укусами змей.
Это довольно мило, что он здесь, со мной. Единственный парень, который у меня когда-либо был, в тренировочной академии, никогда бы не пошел со мной, чтобы защитить меня. Думаю, это должно было стать тревожным сигналом, но я была молода и принимала меньше, чем заслуживала. В какой-то момент, на мимолетную секунду, я подумала, была ли это любовь.
Оказывается, я не знала, что означает это слово.
— Я не вернусь к тебе, — говорю я ему, прислоняясь к нему и чувствуя, как его рука обнимает меня. — Если ты хочешь быть со мной, тебе придется вернуться ко мне.
Низкое рычание с его губ, кажется, вибрирует в моем теле.
— К тебе? Ты имеешь в виду участок?
Я смеюсь.
— Думаешь, я живу в участке?
— У тебя есть дом, — бормочет он разочарованно.
— У меня есть дом. Я думала, что это дом, но теперь… не уверена, — я поворачиваюсь к нему, резко останавливаясь, и его пальцы мгновенно оказываются на моем лице, в его глазах читается беспокойство. — Я в порядке, хочу тебя кое о чем спросить.
Он смотрит мне в глаза в поисках обмана. Он не увидит ни одного.
— Спрашивай.
— Ты действительно приехал сюда с Роарком в 1800-х годах?
— Да. Я, Роарк, мой брат Хорса, Донован — это отец Каллэна — и другие. Остальные пошли своим путем, а мы подобрали бродяг.
— Так тебе больше двух сотен лет?
Варгр пожимает плечами.
— Старше. В Оферланде нет записи года, когда я родился. Старый указ моего отца.
У меня есть минутка, чтобы подумать об этом. На вид ему немного за сорок, но я знаю, что это мало что значит, когда речь идет о волвене.
— Подожди, указ твоего отца? Он был…
— Король. Да, — Варгр кивает.
— Он жив?
Он рычит и, кажется, становится выше, когда ярость наполняет его глаза, мускулы на его руках напрягаются, вены на шее надувают его племенную татуировку.
— Надеюсь нет. Такие, как он, не заслуживают жизни. Последний раз, когда я его видел, его тащили в цепях. Он… убил мою мать и сестру. Ублюдок получил меньше, чем заслуживал. Мне это снилось в ночь перед встречей с тобой. Я думал, что это предупреждение, что со мной вот-вот случится что-то плохое, но… — он качает головой. — Это не было предупреждением. Это была судьба.
Я кладу руку ему на плечо, мое тело напрягается. Ему больно, и я хочу избавиться от этого. Это то, что значит быть с волвеном? Быть настолько синхронизированным с другим существом, что ты можешь ощущать его эмоции и приносить утешение, просто находясь рядом?
— Но если он не жив, разве это не делает тебя королем? Поэтому Торгейр назвал тебя сиром?
— Я не король, — говорит он и снова обнимает меня, ведя к моему крузеру. — Нет короля Оферланда. Король Швеции Густав объявил ее частью своего королевства после того, как подчинил себе моего отца. Он запер меня и моего брата, пока не убедился, что мы не опасны, а затем сослал нас. Я не виню его. Хорса пришел к выводу, что мы больше похожи на нашего отца, чем мы думали, что мы, как и он, на самом деле не волвены. Но я…
— Не совсем волвены? Твой отец не был волвеном? — я просто предположила, что все они одинаковы. — Эй. Что ты делаешь? — я пытаюсь оттолкнуть его, пока он опускает меня на пассажирское сиденье. — Мне нужно быть с другой стороны, тупица.
— Нет, — просто произносит он, упираясь моими ногами в пространство для ног и закрывая дверь.
Когда мгновение спустя он садится за руль, моя челюсть сжимается, и я сужаю взгляд в его сторону.
— Ты не можете управлять этим. Это полицейская машина, я могу потерять работу.
— Ты не можете управлять этим, — говорит он. — Я поведу. Ты направляешь меня. Если кто-то попытается тебя уволить, я оторву ему руки.
Его властность напоминает мне о моментах в его хижине.
Мне это нравится? Мое сексуально удовлетворенное тело провозглашает громкое «да».
— Нет, Варгр. Я серьезно. Это не шутка… — он вставляет ключ в замок зажигания, включает двигатель и выезжает на дорогу. — Где ты взял ключ?
— Карман твоих штанов, — мои брюки. Штаны, которые он стянул, чтобы довести меня до сногсшибательного оргазма.
— Карман моих… — я задыхаюсь. — Нельзя рыться в чужих вещах. Это вторжение в личную жизнь, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться тем, что я в агонии, — я не оспаривала конфиденциальность, когда он касался моего тела своими талантливыми пальцами.