— Я куплю тебе новый.
Ее руки упираются в бока, когда я начинаю раздеваться. Когда я спускаю штаны и мой член высвобождается, ее рот открывается.
— О, черт возьми, — шепчет она. — Ты сломаешь меня пополам. Что это за хрень?
Смех позади нас заставляет меня впиться взглядом в парней. Они вздрагивают, и я возвращаюсь к своей женщине.
— Это узел, — говорю я ей.
— Узел? Ты хочешь сказать, что связал его?
— Нет. Просто… — рычу я, проводя руками по ее бокам, зацепляя большими пальцами ее груди, и начинаю дразнить ее соски. Я наклоняюсь и сосу один, прежде чем перейти к другому. — Доверься мне.
— Довериться… — глаза Холли закрываются, когда она откидывает голову назад, ее тело дрожит под моими руками.
Ее идеальная попка поднимается со стола, предлагая мне влажный участок между ее ног, и мой узел набухает. Скоро я буду заперт внутри нее, привязывая ее к себе. Скоро мы станем одним целым.
— Хорошая девочка, — шепчу я. — Прими все удовольствие, которое я тебе подарю. — Мое дыхание щекочет ее влажную кожу, когда я преклоняю перед ней колени.
Стягивая с нее трусики, я провожу пальцем по ее мокрому шву, постукивая большим пальцем по ее клитору. Ее бедра вздрагивают, когда она издает низкий стон. Я знаю, что она готова, но я хочу убедиться, что с нее капает, прежде чем я возьму ее.
Упираясь лицом в ее сладкую киску, я начинаю облизывать ее, позволяя ее возбуждению покрыть мой язык, пока не убеждаюсь, что она достаточно влажная, чтобы я мог скользнуть домой. Ее ноги трясутся, когда я ввожу в нее палец, растягивая ее, игриво двигаясь внутри нее. Мое единственное внимание — ей комфортно.
Я перекатываюсь на ноги, вытирая липкость с лица, и вставляю головку своего члена в ее влажную киску. Наклоняясь вперед, я притягиваю ее лицо к себе и начинаю обмазываться ее соками. Ее стоны приглушены, пока наши языки борются за контроль. Холли тяжело дышит, отчего ее затвердевшие соски царапают мою обнаженную грудь. Все в ней чертовски идеально.
Я кусаю ее нижнюю губу, всасывая ее в рот и толкаясь в нее, пока наши бедра не соприкасаются. Ее вздох быстро превращается в стон, который вибрирует во мне. Дом. Вот что она для меня. Чувствуя ее дрожащие стенки вокруг моего члена, когда ее влажность покрывает меня, я позволяю ей расслабиться вокруг меня, прежде чем начать двигаться внутри нее. Мой член пронзает ее, когда я глубоко вхожу с каждым толчком.
Она обвивает руками мою шею, удерживая меня ближе, пока я качаюсь в ней. Мой темп быстро становится бешеным, так как потребность заполнить ее переполняет меня. Я уже давно перестал думать о тех, кто выходит из комнаты, почувствовав запах ее девственной крови, облепившей меня. Мы спарены. Она моя. Трахни ее жестко, пока она не забеременеет.
Когда я вытаскиваю свой член ровно настолько, чтобы посмотреть вниз и увидеть кровь, мой зверь доходит до края. Внезапно меня пронзает боль, когда она кусает меня за шею, так же безумно, как и я, чтобы достичь оргазма, экстаз от меня наполняет ее.
— Варгр. О боже, — Холли кричит.
Ее стоны становятся громче, когда мой член начинает пульсировать. Я прямо на краю. Ее влажные стенки сжимаются, когда я скольжу внутрь и наружу, внутрь и наружу, а затем толкаюсь. Мой узел замыкается внутри нее, и она кричит, высота ее голоса пробуждает во мне самое первобытное желание. Я не мог бы вырваться сейчас, даже если бы захотел, я именно там, где должен быть, даю ей это, разделяю этот момент, этот дар жизни, то, что я никогда не думал, что мне нужно. Что-то, что я никогда не искал. Что-то, что нашло меня и вытащило меня из моего неопределенного существования в ее радость.
— Спасибо, — рычу я, целуя ее в горло, сильно толкая бедрами, когда она скользит по столу обмякшая в моих руках.
Сначала Холли смеется, потом встречается со мной взглядом и качает головой.
— Нет. Спасибо тебе. За то, что поверил в меня.
— Всегда, — рычу я и кончаю.
Первая струя горячей спермы наполняет ее, и она вскрикивает, тело пульсирует подо мной. Глубокий рык вырывается из меня, когда ее сдавленные стоны эхом разносятся по комнате, ее киска сжимает меня, как тиски, ее тело напрягается, когда оргазм пронзает нас. Я толкаюсь в нее так глубоко, что убеждаюсь, что каждая горячая струйка достигла зрелого центра ее сладкого тела.
Я ловлю ее прежде, чем она успевает прислониться к столу, полностью сытая и вялая в моих руках. Я смотрю, как она открывает глаза, моргает, пока мы пытаемся отдышаться, все еще запертые внутри нее, как и я, в течение нескольких часов. Наклонившись, я кладу голову ей на грудь, ее сердцебиение совпадает с моим.