У Лоры перехватило дыхание:
— Я не собиралась продавать картину! Но отец был в отчаянии, он был в большом долгу перед тобой.
— Я не требовал с него долга. Мало того, я сделал все, чтобы его поставщики тоже не требовали с него денег.
Лора недоверчиво посмотрела на него:
— Но отец говорил, что у него нет другого выхода.
— Не думаю, что это было так. Он просто хотел избавиться от этой картины. Возможно, она напоминала ему о жене, которая его оставила, для которой любовь к живописи значила больше, чем любовь к нему. Однажды он сказал мне, что вы с матерью очень похожи. Но я не думаю, что, продав картину, он выбросил бы эти мысли из головы. Ты все равно напоминала ему о ней. А потом, возможно, он решил, что, продав картину, он выбросит из головы всякую идею о создании галереи.
— Он никогда не говорил мне об этом. Возможно, ты прав. Я знаю, что ему не хотелось заниматься картинами. Ему гораздо ближе было иметь дело с антиквариатом. Его профессия была — реставратор. И он не мог совершенно отказаться от нее.
— У твоего отца, к сожалению, никогда не было способностей к бизнесу. Он не умел обращаться с деньгами. Поэтому он и разорился, а совсем не потому, что я добивался этого.
Она смотрела на него, не зная, что ответить, глаза ее потемнели, она покусывала нижнюю губу. Он хотел, чтобы она признала, что ее отец обманул и его, и ее.
— Ты не веришь мне?.. — Пальцы его сжали ее плечи, он притянул ее к себе. — Зачем мне говорить не правду? Сейчас все это уже в прошлом. Важно одно — ты и я, здесь и сейчас, все остальное уже прошло. — Глаза его метали искры, он обжигал ее взглядом. Сердце ее стало биться чаще.
Губы его были почти рядом с ее губами. И она вырвалась от него в ужасе от того, что чуть снова не поддалась его обаянию, чуть не уступила.
— Все кончено, Дэниел. Нас ничего больше не связывает. Разве ты не видишь? Он тяжело вздохнул:
— Напротив, все только начинается, Лора. Ты моя. И сколько бы ты ни отрицала это, ты моя и всегда была моей. Нас тянет друг к другу. И ты сама чувствуешь это. Я знаю, что чувствуешь. Так почему бы нам не рискнуть?
— Ничего не выйдет, — сказала она неуверенно. — Это невозможно. Через месяц или два ты начнешь вспоминать, почему не смог заключить контракт на строительство развлекательного комплекса и кто в этом, по-твоему, виноват. Разве не так?
— Я не потерял контракт. Я заключил его. Она открыла рот от удивления, и он, тихонько приподняв пальцем ее подбородок, закрыл его. Она была поражена. Смотрела в его лицо, в его серые глаза с недоумением. И вдруг его горячие губы коснулись ее губ, и она обо всем забыла. Она почувствовала радость и удовольствие, к которым не была готова. Ее застал врасплох этот сладкий горячий поцелуй. Она почувствовала тепло, разливавшееся по ее телу. Веки ее задрожали и закрылись. Все куда-то провалилось. Она только чувствовала его губы, прижавшиеся к ее губам. Она как бы опьянела, погрузилась в сладкую дрему.
Он тихонько зарычал, предвкушая наслаждение. Лора открыла глаза и встретилась с его затуманившимся взглядом. Когда он наконец оторвал свои губы от ее губ, оба тяжело дышали.
И он сказал ей нежно:
— Даже когда я считал, что не смогу заключить этот контракт и что виной всему — ты, я искал тебя. Тебе не удастся так легко от меня отделаться, Лора.
Лора беспомощно посмотрела на него:
— Я не понимаю тебя.
— Все очень просто, — объяснил он ей. — Получив два одинаковых проекта, компания все же решила иметь дело со мной, так как меня они уже знали. И было вполне понятно, что авторы второго проекта просто воспользовались моими идеями.
— Но кто мог передать им? Ты говорил…
Он сжал ее лицо своими ладонями, расправляя большими пальцами невидимые складочки у ее рта. — Я знаю, — сказал он. — Я вел себя, как последний идиот. Прости меня. — Она опустила ресницы, и он снова стал страстно целовать ее. Лора ответила ему. Схватившись за мягкую ткань его рубашки, она уже сама притягивала его к себе и целовала его, целовала так, как будто в последний раз, как будто она больше не увидит его никогда…
Наконец она пришла в себя и, оторвав свои губы от его таких сладких для нее губ, спросила:
— Но кто мог? Или это просто совпадение?
— О, нет! Все было запланировано заранее. Было всего два человека, кроме меня, конечно, которые могли знать о моем окончательном проекте — Джеймс и ты.
— Но Джеймс не мог этого сделать.
— Он сделал это.
Лора чуть не задохнулась, пораженная.
— Он сделал это не нарочно. Он много выпил, встретился с другом. И друг выслушал его очень внимательно. Дело в том, что его отец возглавляет конкурирующую с нами компанию.
Лора сказала:
— Это, должно быть, произошло в ту ночь, когда он пригласил меня на ужин. Если бы я тогда… — Она замолчала. Дэниел взял в руки ее пальцы, тихонько массируя их.
— Не нужно себя обвинять, Лора. Ты ни в чем не виновата, — сказал он твердо — Если здесь и есть чья-то вина, так только моя. Я не должен был делать поспешных выводов и должен был предупредить Джеймса, чтобы он не болтал лишнего. Мы живем в жестоком мире. И ему пришлось убедиться в этом на своем собственном опыте.
Лора осторожно спросила:
— Ты очень на него разозлился? Дэниел улыбнулся:
— Я уже пережил это. К сожалению, мы встретились с тобой тогда в не самое удачное для меня время, и мой скверный характер проявился во всей своей красе. И только после того, как ты ушла, я все снова передумал, вспомнил, что говорил, и готов был убить себя за это. Но сейчас все уже в прошлом. Что бы ты ни сделала, что бы ни происходило между нами, мы могли бы все выяснить, если бы только смогли поговорить, я уверен в этом. Но было уже слишком поздно. Ты исчезла. И мне пришлось приложить много усилий, чтобы снова найти тебя.