Стоя перед ним босиком, я чувствовала, как его высокое, сильное тело окутывает меня. С ним я чувствовала себя маленькой, защищенной. С ним я чувствовала себя свободной и могла быть самой собой.
Истон заставил меня чувствовать. Точка.
Я не была готова к тому, что он уйдет и унесет это чувство с собой. Еще нет. Не тогда, когда я так долго была в оцепенении, а рядом с ним была жива.
— Прости меня.
Он наморщил лоб.
— За что?
— За то, что ушла так, как ушла. После той ночи мне не следовало уезжать, не попрощавшись.
— Все в порядке. — Его взгляд был непроницаем. — Мы были молоды. Это был просто перепихон.
Только это был не просто перепихон.
Истон был моим первым.
Не то чтобы я была девственницей, но он был тем, кого выбрала я. Я.
Когда мне было четырнадцать и я все еще жила дома, я потеряла девственность с парнем, который работал продавцом на заправке неподалеку от моего района. Я приехала на велосипеде, чтобы на несколько часов сбежать от матери. Зашла в туалет, а он остановил меня на выходе. Он спросил, не хочу ли я упаковку пива, и предложил продать его мне, хотя знал, что мне еще не исполнился двадцать один год.
Вместо этого я выбрала вино, потому что моя мать угощала пивом своих парней. А они были никчемными. Я собиралась быть стильной, а это означало пить вино — по крайней мере, так казалось моему четырнадцатилетнему мозгу. Парень продал его мне, и я осталась на заправке пить, пока он заканчивал свою субботнюю смену.
Затем, в темном переулке, где пахло мусором, я позволила ему лишить меня девственности на заднем сиденье его машины.
Этот парень был не моим выбором. Да, я выбрала его, но не потому, что он мне нравился, я даже не могла вспомнить его имя. Я выбрала его просто для того, чтобы отдать свою девственность, а не для того, чтобы ее у меня отняли. Я боялась, что, в конце концов, один из мужчин, которых приводила мама, возьмет меня против моей воли.
Я знала, что, в конце концов, один из них не будет удовлетворен тем, что она просто заставит меня смотреть или трогать.
Но Истон, он был моим.
Он был первым мужчиной, которого я возжелала.
С тех пор было бессчетное количество ночей, когда я вспоминала, что чувствовала, находясь в его объятиях, и как он обнимал меня. Как он нежно целовал меня и как лелеял мое тело.
В то утро, когда я покинула его постель, еще до восхода солнца, мои шаги никогда не были такими тяжелыми.
Истон был так добр ко мне. Он установил стандарты для будущих мужчин в моей жизни, и ни один из них не соответствовал им.
Нет, это был не просто перепихон.
Та ночь была для меня всем.
— Встречались мы или нет, спасибо тебе. — Я положила руку ему на сердце. — Та ночь много для меня значила.
Истон изучал меня, пытаясь понять, к чему я клоню. Может быть, в конце концов, он бы меня раскусил, ведь он, похоже, пытался.
Может быть, если бы он это сделал, он смог бы подсказать мне, потому что сейчас я была такой же потерянной, как и в шестнадцать.
Моя рука поднималась и опускалась вместе с его грудью. Мои пальцы казались крошечными по сравнению с его широкими плечами. Сквозь хлопок его рубашки его сердце билось ровными ударами, а тепло его кожи согревало мою. Я позволила искре, возникшей между нами, проникнуть глубоко в мои вены.
Истон накрыл мою руку своей, притягивая меня к себе.
— Чего ты хочешь, Джем?
Место.
Безопасное место. Место, которое останется навсегда.
Может быть, такое место не для таких женщин, как я, поэтому я встала на цыпочки, обняла его свободной рукой за плечи и прикоснулась губами к его губам, прежде чем сделать второй выбор.
— Тебя.
Он не колебался. Истон прижался губами к моим губам, отпуская мою руку, чтобы обхватить меня обеими руками. Жар от его тела распространялся подобно огню, пробегая по моему телу и у меня перехватило дыхание.
Я ахнула, когда он приподнял меня на цыпочки и одним широким шагом вошел в хижину, пинком закрыв за нами дверь.
Его язык проник в мой рот, переплетаясь с моим, и волна желания охватила меня изнутри. Его эрекция под джинсами упиралась мне в бедро, его твердая длина только усиливала возбуждение.
Я нуждалась в нем. Чувствовала тупую боль. Нуждалась в том, чтобы растворится в его сильном теле. Я прильнула к его нижней губе, втягивая ее в рот, в то время как мои руки цеплялись за него.
— Прекрати. — Он оторвался от меня, тяжело дыша. — Ты уверена?
— Если ты выйдешь за дверь, не трахнув меня, я больше никогда с тобой не заговорю.