— Звучит потрясающе. Спасибо, Истон. И прими мои поздравления.
— Спасибо. — Я повесил трубку и внимательно прочитал соглашение.
Дверь в мой кабинет открылась, и я поднял взгляд, ожидая увидеть Рори.
Но это была Джемма, прислонившаяся к косяку.
— Так вот где ты прячешься?
Я нахмурился.
— Где твоя куртка?
— Это моя куртка. — Она указала на черную кожаную куртку, в которой приходила ко мне домой. Она была недостаточно плотной или теплой для такой погоды.
— Вот. — Я встал и снял с крючков фланелевую рубашку. Она будет ей велика, но, по крайней мере, придаст больше тепла.
— Это твой способ сказать мне, чтобы я уходила? — Она приподняла бровь, когда я протянул ей рубашку.
— Нет. — В моей голове все еще царил беспорядок, когда дело касалось ее, и работа не помогала, но я не стал ее прогонять. Она выглядела слишком красивой, ее щеки порозовели от холода на улице, а губы приобрели более темный оттенок естественного розового от моих поцелуев прошлой ночью.
Она вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и села на стул напротив моего стола.
— Ты ушел, не разбудив меня сегодня утром.
— Ты поэтому здесь?
— Да. — Она сделала глубокий вдох. — Я должна еще раз извиниться перед тобой за вчерашний вечер. Я слишком много наговорила, и мне жаль. Мне неприятно, что ты видел, как я плакала.
Эта женщина. Она притворялась, что все в порядке. Хотя это не так. Когда же она поймет, что ей не нужно притворяться рядом со мной?
— Все в порядке, Джемма.
— На самом деле это не так. Я прошу прощения за излишний драматизм. — Она сложила руки на коленях, сохраняя нейтральное выражение лица и спокойную позу. Ее волосы были уложены в прическу, завитые свободными волнами, которые ниспадали на плечи и спину. Ее глаза были подведены черным и слегка мерцали.
Этим утром она выглядела великолепно. Шикарно.
И будто в боевой готовности.
Черт возьми. Она действительно сводила меня с ума. Я покачал головой, раздраженный и расстроенный.
— Не надо. Просто… прекрати.
— Что прекратить?
— Прекрати извиняться, — рявкнул я. — Мне не нужны твои гребаные извинения.
— Не бери в голову. — Она подняла руки и встала со стула, оставив фланель перекинутой через подлокотник. — Я позволю тебе вернуться к работе. Очевидно, я тебе мешаю.
Она была уже в двух шагах от двери, когда я вскочил со стула и погнался за ней.
— О нет, не надо. — Я схватил ее за локоть и развернул лицом к себе. — Ты не сможешь убежать от меня.
— Ты только что набросился на меня. — Она махнула рукой в сторону кабинета. — Я не убегаю. Я даю тебе остыть.
— Ну, а я не хочу остывать. Мне плевать на эту драму. В кои-то веки было приятно тебя увидеть. Настоящую тебя, без всего… — я взмахнул запястьем, обводя ее тело вверх и вниз, — этого.
— Без одежды? Уверена, что прошлой ночью ты видел меня без одежды.
— Нет. — Я нахмурился. — Без доспехов.
— О.
— Будь откровенна со мной. — Я придвинулся ближе, положив руки ей на плечи. — Если больше не с кем, будь искренней со мной.
Она опустила взгляд.
— Я не знаю, как.
— Знаешь. — Я приподнял пальцем ее подбородок. — Прошлым вечером была.
— Сначала у меня был нервный срыв, а потом я практически умоляла тебя затащить меня в постель. А сегодня утром я проснулась одна. Не то чтобы я винила тебя за то, что ты сбежал тайком. На твоем месте я бы тоже не хотела разбираться со своим бардаком.
— Подожди-ка. То, что я ушел сегодня утром, никак не связано с тем, что ты плакала прошлым вечером. — Она была такой соблазнительно обнаженной в той постели. Причина, по которой я ушел, определенно не в том, что она сняла свои доспехи.
— Конечно, — сухо сказала она.
— Это правда. Я ушел сегодня утром, потому что изо всех сил старался держаться от тебя на расстоянии, Джемма.
Другая женщина, возможно, разозлилась бы на меня за это замечание. Но только не Джемма. Ее взгляд смягчился, а плечи расслабились.
— Могу я сделать еще одно признание?
Я кивнул.
— Ты заставляешь меня испытывать разные чувства.
— Ты говорила мне об этом прошлым вечером. Разве это не то, чего ты хотела?
— Да, — прошептала она. — Но от этого не становится менее страшно.
Ей нечего было бояться, когда дело касалось меня. Она не могла сделать ничего такого, что заставило бы меня думать о ней хуже, осуждать ее или испытывать к ней неприязнь.
Разве что снова уйти, не попрощавшись.
— Могу я кое в чем признаться?
Она кивнула.
— Да.