Это должно было закончиться.
— Спешить некуда, — повторила Лондин в сотый раз с тех пор, как я покинула Западную Вирджинию. Каждый раз, когда мы разговаривали, она напоминала мне, что нужно уделить немного времени себе.
— Я знаю, но все это пребывание в Монтане было просто отдыхом, — солгала я. — Пора двигаться дальше.
Куда, я не была уверена. После того, как я доставлю «Кадиллак» Карсону, я понятия не имела, куда ехать дальше. Но у меня было тысяча двести миль, чтобы разобраться в этом.
На заднем плане раздался вопль.
— У-у-у.
— Она устала. — Лондин вздохнула. — Слишком много волнений сегодня, и она борется со сном.
— Я отпущу тебя. Пока. — Я повесила трубку, но не стала выходить из машины.
На подъездной дорожке был только мой джип, не считая джипа Лидди, и, хотя Истона внутри не было, я хотела немного подготовиться к сегодняшнему вечеру.
За последние две недели между нами все изменилось — стало неуютно и отчужденно, и это во многом было связано с моим прошлым.
Мне следовало молчать во время той прогулки верхом. Мне не следовало рассказывать ему о своей матери.
Истон приходил несколько раз в неделю, и мы вместе ужинали. Мы занимались сексом. Но между нами была дистанция, даже когда мы засыпали в одной постели. Чаще всего я замечала, что он выжидающе смотрит на меня, и в моменты затишья он смотрел на меня так, словно ожидал, что я что-то решу.
Хотя что тут было решать? Я не собиралась оставлять свою мать. Независимо от того, как сильно я боролась с ней как с матерью, и от того, что она сделала со мной, у нее не было никого в мире, кроме меня. Если он хочет, чтобы я отреклась от нее, он будет разочарован.
О чем, черт возьми, я думала, рассказывая ему все? Почему я просто не могла держать рот на замке?
И теперь мне предстояло пережить еще одно семейное торжество в качестве единственного человека, не являющегося членом семьи. Я буду притворятся, что все в порядке. Я буду притворяться счастливой.
И, что не влюблена в Истона.
Дни становились все тяжелее и тяжелее. Каждый час мне приходилось напоминать себе, что это временно. И чем дольше я буду оставаться, тем больнее будет уезжать.
Истон не просил меня остаться. Он бы и не попросил. Все это было просто так. Ради забавы. Он, конечно, не настаивал на том, чтобы мы перестали скрывать наши отношения от его семьи.
Но что, если бы мы это сделали? Что, если бы мы сказали им, что мы вместе? Что, если бы я вернулась после поездки на «Кадиллаке» в Калифорнию?
Захочет ли он, чтобы я вернулась?
— Ты зайдешь в дом? — крикнула Кэрол от входной двери.
Я кивнула, толкнула дверцу «Кадиллака», вышла на улицу и поспешила к входу. Шел легкий снежок, и я смахнула снежинки с плеч и волос, прежде чем войти внутрь.
— Счастливого Дня благодарения.
— Тебе тоже. — Кэрол взяла у меня из рук подарочный пакет и заглянула внутрь, пока я снимала куртку. — О, ты такая милая. Они великолепны. Спасибо тебе.
— Не за что. — Я улыбнулась, когда она достала разделочную доску, которую я нашла в сувенирном магазине в Миссуле на прошлых выходных. Я пропустила две последние субботы с Истоном, под предлогом покупок подарков в Миссуле.
Отъезд с ранчо пошел мне на пользу. Это было напоминанием о том, что передо мной целый мир, который я могу исследовать, и с моим располагаемым доходом я могу отправиться, куда захочу. В мире было нечто большее, чем Ранчо «Грир».
Месяц назад эта идея приводила меня в восторг. Сейчас у меня от нее скрутило живот.
— Ты в порядке? — спросила Кэрол. — Выглядишь рассеянной.
— Да, у меня все отлично, — солгала я. — Могу я чем-нибудь помочь?
— Конечно, нет. Ты наш гость, так что можешь присесть и расслабиться.
Верно. Я была гостем.
Кухонный стол был уставлен закусками. Там был соус со шпинатом и рулеты из бри. Крекеры. Оливки. Креветки. На столе стояли три открытые бутылки вина и четыре бутылки виски разных сортов, а также несколько бокалов.
Воздух наполнился запахом готовящейся индейки, а Лидди стояла у раковины и чистила картошку.
— Привет, Джем.
— Привет. — Мне нравилось, что она назвала меня Джем. Так делали только те, кого я любила. — Выглядит потрясающе.
— Угощайся. — Кэрол протянула мне бокал вина. — Я надеюсь, ты ничего не ела весь день. Мы никогда не покончим со всем этим.
В тот момент, когда она отправила в рот оливку, раздался звонок в дверь.
— Я открою. — Прежде чем она успела возразить и напомнить мне еще раз, что я гость, я поставила свое вино и поспешила к двери, ожидая увидеть Кэтрин. Кроме меня, она была единственной, кто звонил в дверь. Но на крыльце стояла не моя подруга.