Когда вам в зоопарке хочется увидеть бобров, это редко удается. Еще реже случается, чтобы они в неволе приносили потомство. Да это и неудивительно, учитывая их более чем необычный образ жизни и способ питания. С другой стороны, их и на воле не так-то легко наблюдать, потому что работают они в основном по ночам, а молодняк свой прячут в норах. Таким образом, в книжках, изданных отнюдь не только в средневековье, то и дело появлялись самые фантастические сообщения о жизни и поведении бобров. Так, утверждалось, что преследуемый охотниками бобр выкусывает у себя железу с «бобровой струей», бросая ее в качестве выкупа под ноги преследователям, чтобы спасти свою жизнь. Даже в последнем многотомном издании Брема «Жизнь животных», которое, правда, с 1914 года не переиздавалось, можно прочесть, что детеныши бобра появляются на свет слепыми и голыми.
В том, что это не так, легко можно убедиться здесь, в Графской, каждой весной. С 1933 года тут функционирует бобровая «ферма», состоящая из расположенных в ряд вольер, построенных на берегу высохшей протоки, сразу же позади монастыря. Русло обводняется искусственно. Зацементированные канальцы, заходящие на пару метров под воду, ведут со стороны берега в отдельный дубовый домик. Каждый такой домик изнутри обит жестью и перекрыт еще второй островерхой крышей, так что внутри его можно хорошо утеплить соломой. Такие искусственные бобровые «крепости» при желании можно сверху приоткрыть и посмотреть, что делается внутри. Именно так удалось узнать, что спят бобры преимущественно на спине, сложив лапы на животе, да притом еще и нередко храпят во сне. На этой «ферме» содержатся в среднем сто бобров, причем от двенадцати до пятнадцати пар производителей. Уход за ними возложен на пять сотрудников «фермы» и женщину — ветеринарного врача.
В Графской имеются не только темные воронежские бобры, но и норвежские (Castor fiber fiber), монгольские (С. f. birula), привезенные сюда с рек Булган и с Енисея, уральский бобр (С. f. pohlei) с реки Конда на Северном Урале, а также канадский бобр (С. f. canadensis) из штатов Висконсин и Аризона.
Долгое время думали, что канадские бобры не скрещиваются с европейскими и азиатскими и не дают с ними потомства, пока финский зоолог Лаури Сиивонен не сообщил, что привезенные для акклиматизации в Финляндию канадские бобры прекрасно скрещиваются с местными европейскими и хорошо размножаются. Точно так же были получены гибриды между воронежским и уральским бобром, воронежским и норвежским. Однако бобров, которых расселяют в другие области Советского Союза для акклиматизации, берут не из этой «фермы»: их отлавливают в годовалом возрасте в естественных условиях заповедника и отсылают на новое место жительства, вдев им предварительно в ухо алюминиевую метку.
Помимо бобров здесь обитает еще и выхухоль (Desmana moscata), которая сродни кротам. Эти веретенообразной формы животные, покрытые похожим на плюш мехом, прекрасные пловцы и ныряльщики. Выхухоли достигают в длину примерно четверти метра и обладают в придачу 17-сантиметровым, сжатым с боков хвостом, который служит им рулем во время плавания. Ушные раковины у них отсутствуют, вместо глаз — малюсенькие бисеринки, но зато нос их вытянут в расширяющийся наподобие трубы хобот и чрезвычайно подвижен. Ближайшие родичи выхухоли обитают на Пиренеях. Выхухоли тоже роют свои убежища в отвесных берегах, с входом, скрытым под поверхностью воды. Следовательно, они представляют собой нечто вроде малюсеньких бобров, с той лишь разницей, что питаются они водными насекомыми, рыбой, пиявками и улитками. Поскольку выхухоли тоже являются ценными пушными зверями, уже 600 штук из них перевезены отсюда в различные части Советского Союза.
Наблюдая за бобрами на «ферме», люди, к немалому своему удивлению, заметили, что спариваются эти животные исключительно только в воде. Для этой цели самец поворачивается на спину и подплывает снизу под самку. По всей видимости, бобры придерживаются единобрачия. Когда после 105–107 дней беременности у самки в норе появляются детеныши, самцу приходится на длительное время освобождать помещение. Вместе с ним выселяется из «квартиры» и прошлогодний молодняк. Бобрята вопреки утверждению Брема появляются на свет уже зрячими и покрытыми шерстью. Правда, глаза у них в течение первых двух дней бывают полузакрыты и затянуты вязкой слизью. У них уже явно обозначаются резцы. Материнское молоко бобрята сосут около двух месяцев и растут буквально на глазах. В первые дни они прибавляют ежедневно почти по восемь процентов от своего веса, а с 25-го по 35-й день — по 4 процента, достигнув же двухмесячного возраста, они прибавляют уже только по 1 проценту ежедневно. Когда малыши сосут молоко, самка подгибает свой хвост и заботливо подкладывает его под детенышей, так, чтобы они сидели на теплой его подкладке.