– Я понимаю, что Вы сегодня очень заняты… – не без иронии начала Белка.
– Точно, – кивком подтвердила Цветана с задорными искорками в глазах, – Ну, рассказывай, как твои успехи?
– Я лучше покажу, – стряхивая с плаща воду, ответила Беляна.
Повесив его сушиться и поменяв верные резиновые сапожки на туфельки, она одёрнула подоткнутую выше колен юбку. И осмотрелась вокруг, подыскивая, что бы такое продемонстрировать.
Наконец, уперев руки в бока, девушка сосредоточилась на выложенных по столам предметах. И на глазах у изумлённой Цветаны, они начали проворно и аккуратно складываться сами по себе. Начиная с самых крупных пакетов, затем журналов, коробок с нитками, нескольких пар ножниц, образуя сначала причудливую пирамиду, а затем напоминая экстравагантную дизайнерскую ёлку.
– Вот! – выдала Белка с победным видом, водрузив на её вершину игольницу, похожую на лучистого ёжика, утыканного булавками.
Цветана молчала, пока девушка придирчиво рассматривала своё творение и поправляла на расстоянии сползающую с разноцветной коробки спицу.
– Сколько, говоришь, ты учишься в Ведарии? – подтягивая под себя стул, пробормотала рукодельница и уселась на него с ошарашенным видом.
– Два месяца почти, – невозмутимо ответила Беляна.
– Что ж дальше-то будет? – подняла брови Цветана, пристально изучая девушку.
– Нужно приложить усилия, – пожала плечами Белка, смущённо почесав переносицу, – Сегодня по плану – пятна.
– Пятна… – озадаченно повторила за девушкой Цветана и поднялась со стула, поверив в серьезность её намерений, – Что ж, пятна, так пятна, – тепло улыбнулась она и на несколько секунд скрылась в мастерской.
Оттуда рукодельница вернулась с коробкой, доверху набитой лоскутками:
– Первое, что ты сделаешь по неопытности – это разорвёшь волокна, – усмехнулась она, – Я сама долго училась, так что отлично помню все ошибки. А портить вещи я тебе, разумеется, не дам, поэтому потренируйся пока на обрезках.
Цветана выложила несколько кусочков ткани на стол, и капнула на каждый по капельке чернил:
– Смотри внимательно, – она уставилась на один из лоскутов, – Сосредоточься на пятне так, словно видишь раздельно ткань и чернила. А дальше поднимай чернила, будто это отдельный предмет.
Белка не сводила глаз с ярко-красного материала с чёрной кляксой посередине. Под взглядом ведуньи клякса вдруг скатилась в одну крупную капельку, и поднялась над тканью.
– Уф, – выдохнула Белка, наблюдая, как бывшее чернильное пятно отлетело в сторону и мягко приземлилось в стоящее рядом блюдце.
– Попробуй теперь ты, – добродушно предложила Цветана.
Как и ожидалось, первая попытка закончилась дыркой в месте, где была клякса. Надувшись, Белка укоризненно сощурилась на непослушный лоскуток, и с досады отправила его в мусорное ведро.
– Ещё раз, – положила Цветана перед девушкой второй обрезок, – Но теперь – только чернила.
Вторая попытка ознаменовалась получением смеси чернил и ниток в воздухе и небольшой дырочкой на лоскутке. Третья, четвёртая и пятая отличались только размерами дыр и разной степенью очистки. Зато шестому обрезку повезло – пятно охотно сдвинулось с места, и… поползло в направлении края.
– Куда! – зашипела на него Белка, словно оно могло её услышать.
Не сдержавшись, Цветана прыснула от смеха:
– Впервые вижу подобный метод выведения пятен, – беззаботно рассмеялась она.
– Почему-то мне легче заставлять их ползать, а не подниматься, – обиделась на чернила девушка, стирая со стола сбежавшую с лоскута каплю.
– Это не рационально, – хихикнула Цветана, – Заставлять пятна ползать по всему платью. Давай-ка ещё.
Белка потеряла счёт испорченным обрезкам, когда результат её магического воздействия преподнёс очередной сюрприз – пятно исправно исчезло с зелёного однотонного лоскутка, оставив вместо себя совершенно белую прогалину.
Глаза Цветаны округлились.
– Кхм… – сдавленно кашлянула она, – Если мне понадобится отбеливатель, я знаю, кого звать.
– Зато какое разнообразие! – с драматичной ноткой в голосе произнесла Беляна, заглядывая в мусорное ведро, переполненное разноцветными пострадавшими.
– Мда уж… с тобой не соскучишься, – согласилась Цветана.
– Все так говорят, – пожав плечами, подтвердила Белка.
Расчет оказался верным. В этот дождливый день в мастерскую так и не забежал ни один посетитель. Так что через три часа напряжённого труда Беляна таки получила желанный результат, сбросив чернильную каплю в блюдце. И залюбовалась на абсолютно чистую, яркого одуванчикового цвета ткань:
– Вуаля! – восхищённо воскликнула она, убедившись, что никаких нежелательных последствий её магия не оставила.
– Поздравляю! – с довольной улыбкой кивнула Цветана.
– Не знаю, как Вас благодарить! – повернулась к ней Беляна, прижав ладони к груди, – За науку, за терпение…
– Да ерунда, – махнула рукой женщина и улыбнулась.
– Нет, не ерунда, – покачала головой Белка, – В Ведарии пока лишь теория и осторожность! Теория и осторожность! – жизнерадостно пропела девушка, и закружилась с поднятым вверх одуванчиковым лоскутком, словно с платочком.
– Осторожность пока ещё никому не вредила, – усмехнулась, наблюдая за ней, рукодельница.
– Я осторожна, – сразу стала серьёзной девушка, – Это ведь не огненный шар. Просто чистоту люблю, – подёрнув плечиком, весело добавила она.
– Ты очень талантливая девочка, – заметила Цветана, – И тебя, несомненно, ждёт большое будущее.
– Я стараюсь, – смущённо зарделась Белка, помогая рукодельнице убрать со стола и разбирая импровизированную ёлку.
– Чай будешь? – предложила гостеприимная хозяйка.
– Буду! – обрадовалась Белка, доставая коробку, чтобы сложить в неё оставшиеся лоскутки.
Чай у Цветаны был ароматным и горячим, с богатым цветочным и ягодным вкусом. К нему прилагался клюквенный джем и свежие сырники, которые Белка с удовольствием поглощала один за другим.
Они непринуждённо болтали о тонкостях выведения пятен всевозможного происхождения с различных тканей и об учёбе в Ведарии. Пока Белка, совершенно расслабившись, не брякнула ни с того, ни с сего:
– Почему вы не любите Веденею? Не то чтобы я удивлена… мне она тоже не нравится, – подумав, девушка уточнила, – По-моему, она вообще никому не нравится. Но всё же?