Ступка сияла, подобно новой копейке! Так, что поначалу Белка её даже не узнала. Цвета красного дерева, с искусной резьбой по ободку, переливающаяся от щедрого слоя защитного лака, покрывающего её, она казалась музейным экспонатом, к которому и притронуться-то страшно, не то, что… летать. И медные петельки на боковой дверце, и колечко для песта из того же металла только добавляли элегантности образу.
– Моя Феррари, – голосом, полным нежности промолвила Беляна, ласково погладив ступку по ободку. Та в ответ едва заметно задрожала. Бархатная подушечка глубокого вишнёвого цвета, с золотыми кисточками по углам, лежала внутри на скамеечке.
– Ну как, нравится? – прервал её восторженное разглядывание голос Радмилы.
– Просто загляденье, – сипло прошептала Белка сквозь комок в горле, и откашлялась, – Никогда не видела ничего красивее.
– Как ты её назвала? – густым басом из-за спины уточнил Стожар.
– Феррари, – всё ещё очарованная рукотворным чудом, пробормотала Белка.
– Кхм, – тихонько кашлянула Светлана, – Не думаю…
– Да, – спохватилась Беляна, – Пусть остаётся Ступкой! "Хотя имя Феррари подошло бы гораздо больше", – мысленно возразила сама себе.
Потом девушка долго благодарила Стожара, кидаясь ему на шею, обнимая за внушительные плечи и целуя в обе щёки. Чем довела кузнеца до абсолютно пунцового цвета лица. Не меньше нежностей досталось и Радмиле, но та уже привыкла к бурному выражению девушкой эмоций. Поэтому лишь тихонько посмеивалась, утверждая, что первый же полёт поумерит её восторги. А синяки и ссадины, возможно, заставят даже передумать.
Отчасти Рада оказалась права. Сначала Ступка наотрез отказывалась взлетать. Причём только под нею. Потому что Светлане с первой попытки удалось подняться в воздух почти на метр. Победа была бы засчитана, но лукавая Ступка тут же перевернулась на бок. Да ещё и встряхнулась, задавая ускорения своей пассажирке волшебным пенделем. И гордая Светка торжественно стартовала из неё, пропахав локтями и коленями влажную землю.
После этого в Беляне взыграли амбиции. Раз за разом она повторяла попытки взлететь, пока Ступка не уступила, взмыв резко и довольно высоко. Но не успела Белка восторженно взвизгнуть, как её ехидная Феррари, осуществив головокружительный пируэт, перевернулась вверх дном. Белка неловким комком буквально высыпалась из ступы, повиснув на одной руке, держась за кольцо. Смилостивившись, Ступка опустилась ниже, и девушка спрыгнула на землю с метровой высоты, тут же усевшись на пятую точку.
После часа сражений с непокорным летательным аппаратом, ушибов, смеха и повторных заходов, Беляна окончательно поверила, что её ступа обладает характером. И главной его чертой было лукавство. Она ни разу не упала сама, не нанеся себе ни малейшей царапины – все возможные ушибы получали девушки. Но и их она щадила, не подвергая серьёзному риску.
Похоже, простояв без дела целых семнадцать лет, Ступка просто развлекалась. А веселилась она с упоением – разве что не хихикала. Но и не чихала больше. Очевидно, у неё действительно была обычная аллергия на пыль.
Наконец, устав бороться с настырными девчонками, или просто сжалившись над ними, Ступка нехотя сдалась. Позволив обеим по паре весьма удачных полётов с послушным следованием указаниям песта и плавным приземлением, она заявила об окончании тренировки тем, что почти ласково вытряхнула Беляну на землю.
– Всё. Больше не могу, – перекатилась несчастная девушка на колени и поднялась, отряхивая, а скорей размазывая грязь по подолу.
Уже наступали сумерки, когда Белка со Светланой возвращались от Радмилы. Светка бодро вышагивала по мостовой, делясь с подругой впечатлениями о самом удачном из своих полётов. В отличии от деванки, Беляна не чувствовала себя так уж прекрасно. Её нетренированное тело ныло от самой макушки до пальцев на ногах. А мысль о том, как она будет себя чувствовать завтра, когда проступят все синяки и ссадины, что набила сегодня, пугала ещё больше.
Помимо незавидного самочувствия, было ещё кое-что, что беспокоило девушку. Прервав болтающую без умолку Светлану, она промолвила, стараясь придать голосу безразличный тон:
– Мне завтра дежурить в варганке…
Светка уставилась на подругу, забыв при этом закрыть рот.
– Это у Колдуньи что ли?
Белка кивнула. Преподаватель Колдовства была загадочным персонажем даже для волшебной Ведарии. Точно известно было только, что звали её Хорсистина. Однако из первокурсников её никто не видел, а студенты постарше почему-то предпочитали помалкивать.
Светлана помолчала минуту, раздумывая.
– Ну, насколько я знаю, из тех, кто дежурил в варганке, с Хорсистиной не столкнулся никто. Правда возвращались все за полночь, и едва живые после чистки котлов. Давай я приду тебе помочь. Если хочешь, расспросим завтра Богдана, отчего все так её боятся.
– Помогать не надо, – покачала головой Беляна.
Не хватало ещё, чтобы противный Леший подумал, что она не в состоянии справиться сама.
– А Богдана расспросить не мешало бы, – добавила, и глаза её загорелись любопытством.
– Как знаешь, – пожала плечами Светлана, – Когда вернёшься завтра со стёртыми в кровь руками, не говори, что я не предлагала помощь.
– Угу, – буркнула Белка и задумалась.
Со стёртыми в кровь руками? Да у неё и так на теле живого места нет!
В глубине души снова пробудилась злость на Лесогора и Сушку. Беляна стала успокаивать себя мечтами о страшной и скорой вендетте. Внезапно, среди нелепых и несбыточных фантазий, в голове начали возникать вполне реальные идеи о том, как справиться завтра с дежурством без излишних усилий. И в комнату она вернулась с полной решимостью: непременно воплотить в жизнь план, который, вопреки своей скромности, считала гениальным.
***
Богдана девушки поймали на перемене. Тот поначалу обрадовался и с удовольствием оставил компанию сокурсников, чтобы поболтать с подругами. Но лишь услыхав, что разговор предстоит о Хорсистине, замялся:
– Да нечего особенно рассказывать, – промямлил, растерянно озираясь по сторонам.
– Да ладно, Славер, – недоверчиво протянула Светлана, – Вот уж не думала, что ты такой зануда.
Лицо Богдана вспыхнуло, и он виновато взглянул на Светку. Та демонстративно вздохнула, состроив разочарованную гримасу.
После длительных уговоров Богдан, наконец, раскололся.
Колдунью боялись все студенты. Причём до дрожи в коленях. Помимо непредсказуемого настроения, которым отличалась Хорсистина, она терпеть не могла, когда её обсуждают, и обладала мстительным характером. То ли угадывая, то ли обладая сверхъестественным слухом, появлялась в самое неожиданное мгновение, и…