– Чувствовать? Мне не нужно ничего чувствовать! Я вижу! – возразила Светка, едва сдерживая эмоции, – В глазах Роса одна сплошная безнадёжная тоска! На последнем занятии у Зарубича я разделалась с ним в пух и прах! Белка, или поговори с ним открыто, или оставь в покое. Он переживёт, но сделает собственные выводы.
– Свет… но я не знаю, что сказать. Потому, что я ничего не сделала и ни в чём не виновата.
– Тогда ничего не делай. Извини, подруга, но, похоже, твоей дружбы ему мало. Если бы ты любила Ро̀слава, то знала бы об этом. Значит, ты его не любишь!
Вот так просто? Светка разделалась с её сомнениями всего одной фразой? Или это личный опыт?
– А ты… Богдана? – тихонько спросила она.
– У нас совсем другая ситуация, – угрюмо ответила деванка.
– Да какая у вас ситуация?! – взорвалась Беляна, – Кроме той, что от тебя с ума сойти можно!
– От тебя тоже, – Светлана упрямо сжала губы.
Глава 14. Червивая роза.
Через два дня Ро̀слав принёс в трапезную обещанный пузырёк, наполненный красно-коричневой жидкостью. Зелье, помогающее сопротивляться ясновидению. Он был мрачен, как и всё последнее время, и даже перестал смотреть девушке в глаза.
– О каких побочных явлениях ты говорил? – мягко поинтересовалась Беляна, когда они вдвоём отошли в сторону – подальше от чужих ушей.
– Сначала ты почувствуешь некоторую сосредоточенность. Твои мысли будут течь только в одном выбранном направлении.
Белка кивнула. Именно то, что нужно.
– А потом?
– Зелье начнёт выводиться из организма примерно через полчаса. Будет тошнить, и ломить всё тело. Холодный пот и боли, особенно в суставах.
– Ужас, – Беляна недоверчиво посмотрела на склянку, – Из чего делают эту гадость? – она вспомнила впечатляющую до омерзения коллекцию Хорсистины и содрогнулась.
– Тебе лучше не знать, – ледяным тоном ответил Рос.
– Я должна, – возразила Беляна, – Хочу принять осознанное решение.
Ро̀слав вскинул на неё странный взгляд и криво усмехнулся:
– Из крови. Ты просила, и я выполнил твою просьбу.
Не дожидаясь её реакции, Рос развернулся и уверенным шагом вышел за дверь. Ошеломлённо сглотнув, Беляна так и осталась стоять, опираясь на стену опустевшей столовой. Через минуту развернула ладонь и, растерянно уставившись на пузырёк, пожалуй, впервые задумалась о том, что делает.
Она собирается пить кровь какой-то злобной твари. Скорее всего – высшего тёмного существа, способного противостоять дару Властелины. И всё это для того, чтобы донести на светлого хранителя Тридевятого мира.
Белка стала сама себе противна. Она прошла к одному из столиков и, поставив зелье напротив себя, тяжело опустилась на стул. Как это будет выглядеть? С одной стороны, беду необходимо предотвратить любой ценой. Но, если она не права, и все догадки окажутся клеветой… ужасно.
Она не помнила, сколько времени просидела вот так. Одна. Размышляя и обвиняя себя. То в нерешительности, то в чрезмерной самонадеянности и попытке влезть, куда не надо. Ругала себя трусихой, ябедой и стукачкой, кровопийцей и любопытной Варварой.
Как поступить правильно, девушка не знала. Но чувствовала, что это должно быть только её решение. Нечего пытаться переложить часть ответственности на Светлану. Подруга и так достаточно натерпелась от неё за последний месяц.
В конце концов, Беляна решилась. К Береговой она пойдёт. Но зелье использовать не станет. Если оговаривать кого-то, то нужно хотя бы быть честной, и прежде всего перед собой. Разумеется, она постарается не думать о мире, где выросла. Выбросит из головы всё личное и ненужное. Но только так сможет примириться с собой.
Ну и пусть! Пусть последним, что она сделает здесь, будет защита благополучия этого мира. Даже если её, Белку, вышвырнут отсюда, как паршивую овцу.
На сердце стало спокойно. Так бывает, когда принимаешь верное решение. Отличаешь категорию "хорошо" от категории "плохо" и придерживаешься выбранной стороны. Беляна спрятала пузырёк в карман и отважно встала из-за стола. Не собираясь больше тянуть кота за хвост, направилась прямо к приёмной. Просить немедленной аудиенции у Наставницы Ведарии.
Бусинка проводила её в кабинет Властелины и неслышно прикрыла дверь с обратной стороны. Берегова величественно восседала в своём роскошном кресле, но приветливо наклонила голову, жестом пригласив Беляну подойти ближе.
– Наставница, я знаю, что кто-то хочет открыть Диковинницу, – произнесла Белка почти решительным тоном, не дожидаясь позволения сесть.
Брови Властелины удивлённо взметнулись вверх.
– И у меня есть некоторые основания подозревать, кто намеревается это сделать, – горько добавила девушка.
Властелина опустила взгляд на руки и спросила:
– А Вы уверены, что они есть?
Беляна покачала головой. Она совершенно не уверена.
– Нет, – пробормотала растерянно, – Мне не хочется в это верить.
Эмоции одна за другой сменялись на её лице. Властелина молчала, испытывающе глядя на девушку.
– Присядьте, Беляна, – вспомнила она, наконец, о необходимости быть гостеприимной, – Хотите чаю?
– Прочитайте мои мысли, – обречённо попросила Белка, плюхаясь на стул.
– Даже так? – Властелина заинтересованно сощурила глаза.
– Да. Это мучает меня, но я не хочу никого оговаривать. Поэтому прошу Вас. Прочитайте то, о чём я сейчас думаю. И будете знать всё, что знаю я.
Лицо Властелины с виду совсем не изменилось. Разве что стало немного напряжённее. Беляна старательно прокрутила в голове одну за другой картинки о том, как они случайно услышали разговор о Диковиннице. Как наложили заклинание на восковую печать, и на кого она указала. Она очень старалась не думать ни о чём другом. Впрочем, особо не надеясь, что сумеет скрыть лишнюю информацию.
Властелина, наконец, расслабленно откинулась в кресле и тепло улыбнулась Беляне:
– Восковая печать, – вполголоса промолвила она, – Как изобретательно.
Белка судорожно выдохнула и зажмурилась, стараясь больше ни о чём не думать. Будь что будет. Вещунья уже увидела, что нужно. Но упорно молчала. Беляна с выражением обречённости на лице открыла глаза. Властелина смотрела прямо на неё и всё ещё улыбалась. Улыбалась?
– Я понимаю, как Вы обеспокоены, Беляна. И у Вас, в самом деле, есть на это причины. Но могу заверить с полной уверенностью – Вы совершенно напрасно его подозреваете.
Белка вздохнула с облегчением. По крайней мере, она сделала всё, что могла.