- Ну что, насмотрелся? - Крауч внимательно наблюдал за мной и, дождавшись, когда альбом закончится, вырвал его у меня из рук и разорвал пополам. Сделал он это, естественно, магией. Невербальной и беспалочковой. - Нас это не интересует. Отправляй своих полугоблинш под обороткой к уродцам из Лютного, а нам приведи пару блондинок. Настоящих.
- А почему ты заказываешь именно блондинок? Быть может, я хочу совсем другую? - удивился я.
- А то я не понимаю, что на брюнеток ты еще долго не взглянешь? Поверь старшему, хм... брату. Сколько ни пробуй, ты все равно не найдешь среди них ее, а только одни лишь болезненные дешевые подделки!
Я замер, пронзенный молнией догадки. "Ну конечно! Вот она, недостающая частичка мозаики. Вот теперь все сложилось". В крайнем удивлении, еще не веря себе, произнес:
- Не может быть! - резко выдохнул я. - Так вот почему ты отправился к Лонгботтомам!
- Да! Я бы пытал их снова и снова за то, что они сотворили с ней! Твари! - завелся Барти и тут же остыл. - Догадался?
- Да. А она знает?
- Нет, - Крауч отвел взгляд.
- Быть может, если ты стесняешься сам сказать, можно было бы...
- НЕТ! Ты! Даже не думай сделать что-нибудь такое! Круцио! - привычно бросил в меня Непростительное Крауч. Вот только сейчас у нас был не очередной урок магии, на котором допустимость применения Круциатуса в воспитательных целях я, хоть и со скрипом, признавал, а обычная жизнь. Где нет учителя и ученика, а есть двое равноправных мужчин. Поэтому я резко, ну насколько мог, будучи весьма и весьма нетрезвым, дернулся в сторону, и красный лучик впился не в меня, а в цветастую обивку кресла. "Интересно, а мебели бывает больно?" - машинально подумал я. Мадам, что характерно, на откровенное применение наказуемого Министерством проклятья даже бровью не повела. Видимо, и не такое видела.
- А деньги соответствующие-то у вас есть? - поинтересовалась она, пока я ставил кресло на место. - У меня дорогое заведение, и не по карману всяким голоштанным грязнокровкам...
- Ты. Забываешься. Сквиб, - Барти сказал это с такой силой, что даже меня почти передернуло. А вот Мадам без всяких "почти" изрядно перекосило. Но не от страха, как я подумал вначале, нет. От злобы.
- Благородные, - скривилась она, и впервые из-под ее маски вежливой хозяйки заведения вылезли настоящие чувства. - Как же я вас ненавижу!
- Ха! - мерзко ухмыльнулся Крауч. - Но это не мешает тебе подкладывать своих "малышек" под нас. А если приплатить, так и сама готова лечь, как когда-то. Вспомнить молодость, так сказать. Так что заткнись и делай, что я сказал!
- А может, ты все же убьешь его? Я обещаю сделать тебе хорошую скидку... - теперь мадам обращалась уже ко мне.
- Тебе сегодня не повезло! Он не может меня убить! На! - Барти кинул в мадам кошельком. Та ловко его перехватила и, развязав, высыпала на стол приличную горку золотых. Увидев более чем щедрое подношение, мадам успокоилась и, вызвав домовика, приказала:
- Позови сюда Хильду и Эльзу, - эльф исчез, а мадам с безразличием в голосе попеняла к нам: - Все равно ведь вы под обороткой. Не могли, что ли, нормальные рожи надеть? Вам-то все равно, а девочкам проще работать...
Нельзя сказать, что посещение борделя и формальная потеря девственности не повлияли на мое состояние. Повлияли. Чуть-чуть. Добавили самоконтроля от "сброшенного давления" и... отвращения к себе, за то, каким именно образом это было сделано. Так уж получилось, что "благодаря" Краучу я в этой новой жизни изрядно так вымазался в грязи, которой успешно избегал в прошлой. Тут и продажная любовь, и убийства, и близко свистнувшая у виска пуля-тюряга... Несомненно, Крауч, как тренер, невероятно хорош. Вот он как никто другой действительно соответствовал своей должности - профессору ЗОТИ. Так восхитительно провести психологическую ломку и при этом не превратить материал в беспредельного отморозка - это уметь надо! И сработало не только на недоросле, но и на вполне себе взрослом человеке. На мне.
К сожалению, даже такая сильная встряска, как молодая, достаточно привлекательная, опытная, страстная и податливая женщина, даже она не смогла кардинально что-то поменять в моем самочувствии к лучшему. Отсутствие рядом со мной леди Забини продолжало восприниматься как и раньше: приблизительно так же приятно, как отрубленная рука или нога. Пусть благодаря Эльзе уже не как свежеотрубленная, но все равно мне было очень и очень плохо. А теперь еще и стыдно.
Попытки связаться с леди Забини продолжали оставаться безрезультатными. Мой потенциальный пасынок продолжал держаться от меня подальше, если так можно назвать его постоянное прятание за спинами декана или слизеринского старосты. Наверное, не следовало мне разговаривать с ним после каникул настолько напористо. Организовать мне свидание или хотя бы передать своей матери письмо он продолжал каждый раз отказываться. Ка-те-го-рич-но. Теперь только на одного мага у меня оставалась надежда, с которым, кстати, все равно мне выгодно будет поддерживать хорошие отношения. И, я думаю, списать ему его старый долг на такой пустяк, как организация встречи с матерью его приятеля, станет хорошим подспорьем в нормализации отношений. Кстати, а вот и он. Наконец-то их величество изволило появиться в Хогвартсе:
- А! Здравствуйте, мистер Малфой. Как прошли ваши очень длинные каникулы?
Глава опубликована: 04.03.2017
Интерлюдия 20
В жизни Драко Малфоя эти зимние каникулы оказались самыми отвратительными. Нет, и раньше случалось так, что отец бывал к нему чересчур безжалостно требовательным, ибо "...тратить время бесцельно за глупыми играми могут себе позволить всякие грязнокоровки, но никак не Малфои, судьба которых властвовать!" Но после новогоднего приема и, особенно, суда над Винсентом, в его отца как будто вселился бес!
Были отложены прочь все дела, кроме самых важных и срочных, и все свое время Люциус Малфой проводил либо беседуя по камину, либо погрузившись лицом в омут памяти. И последнее приносило Драко больше всего неприятностей, так как обеспечивать отца материалом для просмотра должен был именно он! А вытягивать из своей памяти каждый эпизод общения или наблюдения за Крэббом за три с половиной года учебы, причем не пренебрегать даже самым кратким обычно-повседневным... У-у-у! Редкие перерывы в изнасиловании своей памяти тоже не приносили младшему Малфою никакого облегчения, потому что тема бесед с отцом оставалась все той же: Крэбб, слухи о Крэббе, мысли Драко о Крэббе, мысли других магов о Крэббе... За эти каникулы Драко настолько насмотрелся на рожу Крэбба, настолько наговорился про его жизнь, что ничего кроме отвращения эта фамилия у него не вызывала. Более того, младший Малфой искренне и истово возненавидел этого выскочку, на которого столько сил и времени было потрачено и им самим, и его отцом!
Конечно, если судить по тому, что после очередного подведения итогов лорд Малфой пропадал в закрытой части библиотеки рода и листал там книги по самой черной магии (настолько черной, что даже названия этих книг были скрыты специальными отводящими взгляд чарами), ситуация с Крэббом была весьма и весьма серьезная. Однако даже это не искупало потраченных на него усилий, и, самое главное, не объясняло Драко, что же такого опасного увидел в Винсенте лорд Малфой? А если Крэбб опасен настолько, то может лучше его... того?