Болело левое плечо, а рука плохо слушалась, постепенно наполняясь покалыванием.
"Отлежал", — подумал я. Оглянулся на балкон. Из приоткрытого окна падал яркий луч света. Он высвечивал длинный прямоугольник на цветастом ковре.
Песня, разбудившая меня, закончилась и началась другая — более спокойная.
— Доброе...Иисус Мария! — вскрикнул Рики, войдя в комнату.
Подбежал ко мне, помог встать.
— Что случилось-с, синьор губернатор? — дрожащим голосом спросил он.
Посмотрел на упавшую гардину и на мой лоб.
— У вас-с шишка, синьор! — произнес с горечью в голосе.
— Надеюсь, мне положена медстраховка? — спросил я. Голова ныла.
— Мед, что? — переспросил Рики.
— Ясно.
Мы подошли к письменному столу, на котором дрых попугай.
— А вот и виновник, набубенился, — сказал я.
Санти посапывал и иногда дергал правой лапкой во сне. Рядом лежал пустой стакан.
Я посмотрелся в зеркало — вид был аховый — взъерошенные волосы, сонные глаза и большая шишка на лбу.
— Мда уж, — протянул я. — Авторитет понижен.
— Я скоро-с принесу завтрак, синьор губернатор! — сказал Рики и вышел.
Я умылся в ванной, покрутив скрипучий медный кран. Вода была только холодная. Нашел зубную щетку в зеркальном шкафчике, почистил зубы странным зубным порошком со вкусом травы.
Когда вышел, на столе уже дымился большой кофейник с орнаментом. Рядом стоял маленький чайник, такая же сахарница, плетеная корзинка с двумя пышными булками, изящная масленица, тарелочка с ломтиками сыра, тарелка с кукурузной кашей, в стеклянной вазе три банана.
Две серебряные ложки, вилка и нож дополняли картину. У меня потекли слюни.
— Приятного аппетита-с, синьор губернатор! — сказал Рики, замерев возле стола с большим подносом в руках.
— Да, спасибо, Рики! — поблагодарил я, присаживаясь. — Хорошо быть губернатором! Ты завтракал?
— Да, я уже поел-с, синьор! — ответил помощник.
— Это тетя Тереза готовит? — спросил я, принявшись за кашу. — Где у нее кухня?
— На первом этаже-с, синьор, — ответил Рики. — В правом крыле.
Позавтракал я быстро и откинулся на спинку дивана, поглаживая живот. Особенно мне понравились хрустящие булочки, которые таяли во рту.
Я разрезал каждую из них пополам и вложил в середину масло и сыр. Запил вкуснейшим кофе, добавив сливки из чайничка и сахар.
— Мучо уже подъехал-с, синьор, — сказал Рики. — Ждет внизу.
— Хорошо, едем! — ответил я, хотя после сытного завтрака меня опять потянуло в сон. Все же долг перед островом и гражданами был важнее и я поднялся, собравшись с силами.
— Я бы порекомендовал снять вашу выходную одежду-с, синьор, — сказал Рики. — На местности все же лучше будет надеть походную-с.
Он подошел к шкафу, открыл дверцу и достал оттуда темно-синие джинсы, легкую светло-коричневую рубашку и со дна — короткие кожаные сапоги.
— Отлично, Рики! Спасибо! — поблагодарил я.
Быстро переоделся. Помощник пока выключил генератор. Гул стих. Радио замолкло.
Санти проснулся и стал ходить вразвалочку по моему столу, пока Рики не насыпал ему семечек, достав их из кармана штанов. Затем принес из кухни графин и налил птице воды в стакан.
Растрепанный Санти долго лакал воду.
— Я готов, Рики!
— Едем-с, синьор губернатор.
Помощник посадил попугая на плечо, я надел шляпу, натянув ее пониже, и мы спустились вниз. Возле ступеней, на поляне стоял вчерашний пикап.
Я закрыл высокие входные двери дворца своим тяжелым ключом на шнурке и повесил его на шею, спрятав под рубашку.
Мучо сладко спал, откинувшись на сиденье водителя. Из приоткрытого рта вытекла струйка слюны.
— Э, Рики! — сказал я.
— Да-с, синьор! — ответил он.
— Впредь я запрещаю машинам заезжать на эту лужайку перед крыльцом! — сказал я. — А то затопчут всю траву! И что нам потом собрания на голой земле проводить? Да и не эстетично, вид портится!
— Так точно, синьор! — кивнул Рики и записал приказ в блокнот.
— Э-э, Мучо-с! — затем помощник осторожно потрогал спящего водителя за плечо.
Тот тихо промычал, открыл глаза, поднял голову, ошалело озираясь. Увидев меня, тут же выпрямился сидя, стащил кепку с головы, вытер рот и кивнул.
Мы уселись в салон авто (если можно так назвать эту колымагу). Мучо повернул ключ в замке зажигания и стартер натужно загудел. Затем издал протяжный вой. Машина чихнула, сзади вылетело черное облачко.
Двигатель заорал, вибрация пошла по всему кузову. Особенно она была заметна в боковом зеркале, куда я заглянул, чтобы увидеть насколько видна моя шишка на лбу.
Сделать мне это не удалось, отражение скакало и прыгало.