— Ну… Это… Я не знаю. — Я действительно не знаю, что произошло. — Я встал с кровати у себя. Поесть, это… захотел. Появился эльф. Его еда слишком дорогая. Я поел со стола. Лег в кровать. — Про свои размышления я, естественно, не скажу. Но не сказал — не соврал, не так ли? — Потом пришла боль. Много боли. Одна боль. Потом я очнулся уже здесь. Мадам Помфри дала мне вкусный эликсир… Я засыпал, — именно засыпал, а не заснул — это ведь чистая правда? — Чихнул. Проснулся. Вы. Что со мной, директор?
— Хм… Мальчик мой. Похоже, в тебя попало одно из проклятий, — директор показно задумался. — Ты же знаешь, что в прошлой войне твой отец поддерживал Того-кого-не-называют? И пусть твой отец оправдан, но все же, пусть и под принуждением, он делал очень много нехороших вещей. — Блин! Директор! Ну мне же не шесть лет, в самом деле! Или я настолько хорошо сыграл идиота? — И за это те, кому он эти нехорошие вещи делал, его прокляли. Часть проклятья попала и на тебя.
— И что со мной будет?
— О! Не волнуйся, ничего страшного. Поппи тебя подлечит, и ты вернешься на свой факультет еще до начала занятий.
— А…
— Нет, я думаю, ничего страшного из-за прошлого с тобой не случится. Здесь ты под защитой Хогвартса. — Ага, но я же здесь не навечно. Есть каникулы, есть окончание учебы. Вот и думай… — Но ты должен понимать, что если твой отец или кто-то из твоих товарищей сделают что-то плохое, то твое проклятие может активироваться опять… — Вот гандон! И не стесняется такую чепуху молоть, Поппи поди аж перекосило, или она у него на коротком поводке? — Если ты что-то такое услышишь, то расскажи мне, чтобы я смог вовремя помочь тебе с твоим проклятьем, — а глаза-то такие добрые-добрые.
Круто. Вот так вот на ровном месте — вербовка стукача. Просто на рефлексе. Уважаю. Мощно. А уж про помощь, это вообще перл. А то я не знаю, как дорого обходится твоя помощь? Снейп вон за "попытаюсь помочь Лили" уже второй десяток начал отрабатывать… Нахрен-нахрен. Участвовать в играх директора — себе дороже. Так что "руку помощи" мы мягко отведем, но и плевать туда не будем, ибо чревато.
— Но, директор, разве это не плохо — ябедничать на своих друзей?
— Что ты, что ты! Я ничего такого не имел в виду. Тем более, ты же слизеринец, а не гриффиндорец. Если тебе будет выгодно обменять информацию на что-то полезное для тебя, ты же не будешь сомневаться, не так ли?
Вот так вот. И это Великий Светлый Волшебник? Или он этакий профессиональный тренер? Светлых учим свету, темных — тьме. А потом собираем "лут" после бойни первых со вторыми.
— Я подумаю, директор.
— Подумай, мальчик мой. Хорошо подумай, — а вот это уже угрозой попахивает, или у меня паранойя? Ребенок бы таких нюансов не различил.
— Хорошо, директор.
Дамблдор величественно отчалил. Мадам Помфри с непроницаемым выражением лица выдала мне очередной клубнично-мятный эликсир, и я наконец-то смог спокойно поспать.
Чем хорошо лежать в Больничном крыле, так это спокойствием. Никто тебя не донимает папами и квиддичем, посетителей, кроме единственного посещения декана, отсекает Помфри, поесть приносят домовые эльфы, а на скуку, о которой так много писали в каноне и фаноне, мне жаловаться было некогда. Я проводил ревизию воспоминаний.
Что ж… Несмотря на некоторые неприятные побочные эффекты (тут и боль, и перед Дамблдором засветился), основная задача достигнута. Я полностью переработал все, что знаю из канона, на редкость немного, что, впрочем, вполне ожидаемо; я получил память о детских годах Крэбба, что позволит мне теперь опознать кучу знакомых только по канонным фамилиям людей; навыки чтения и письма также присутствуют в полном объеме. А вот на старые моторные навыки я, похоже, слишком широко размахнулся.
То ли они оказались жестко привязаны к моему старому телу, то ли вообще такое не передавалось за просто так, то ли, что более вероятно, объем заказанных у Матери-Магии изменений был зашкаливающим, но именно на этом этапе меня переклинило. Та боль, за гранью выносимой, которую мне пришлось испытать, и была этаким откатом-наказанием за борзоту.
Ладно. И так все неплохо получилось. Теперь осталось тихо-спокойно вылечиться, а дальше, не высовываясь, учиться всему, что тут дают в качестве школьного образования. Глядишь, и мне удастся раствориться в толпе тех статистов, о которых канон красноречиво умолчал. Все же из порядка пятисот детей, с которыми учился Гарри Поттер, читатели канона знакомы максимум с десятой частью.