Хм… Хочется, конечно, обратиться во время завтрака к Дамблдору в приблизительно таком стиле: "Господин директор! Мои родовые дары подразумевают изучение некромантии и магии крови. Не могли бы вы подобрать для меня наставника и обеспечить практические занятия, пока я не начал в учебных целях практиковаться на соседях?" Ах… Но воображаемые глаза профессуры и учеников не стоят смены места обучения и преподавателей с Хогвартса с его учителями на Азкабан с его дементорами. Хотя да, там точно есть отличная возможность насмотреться на темную магию в практическом изложении. Правда, есть нюансы некоторые… Ладно. Шутки в сторону. Попроситься, что ли, в ученики к мадам Помфри?
Впрочем, есть и другой вариант. В каноне робко и во многих фиках прямо высказываются идеи, что Хогвартс — разумный замок, а Шляпа — один из его способов для связи. Плюс, Основатели не могли оставить смысл своей жизни без пригляда. Ушли ли они душами на следующий круг перерождения, но оставить здесь свои Тени в том или ином виде — есть же портреты, к примеру — наверняка могли. Тем более, замок Хогвартс стоит на охрененно сильном источнике магии, так что магическую не-жизнь можно организовать долгую и стабильную. А ведь помимо Шляпы, которая лежит на хранении в кабинете директора, есть и еще один способ связи. Да-да-да, тот самый, который принимает тот вид, какой хочется страждущему.
Но для начала следует прикрыть тылы от любителей, как наш декан, и профессионалов, как директор, во всем видеть подвох. И случай не преминул представиться в ближайшую пятницу. Утомленные двумя подряд домашними заданиями по истории от профессора-призрака, мы уселись в гостиной, во весь голос возмущаясь состоящей из одних гоблинских восстаний историей Магической Британии. Хотя там было достаточно много весьма любопытных для меня фактов. Одни магические Великие пожары, с которых традиционно начинались восстания гоблинов и от которых регулярно выгорал весь Лондон, включая немаггловскую часть, стоили того, чтобы на их картины посмотреть. В маггловской истории, кстати, из всех пожаров упоминается лишь последний, который вообще не был связан с волшебниками, но который удачно похоронил под собой следы предыдущих.
— Неужели вся наша история — только череда гоблинских восстаний? — возмутилась Паркинсон.
— Мне дома рассказывали о Мерлине и Основателях, — вскользь заметила Гринграсс.
— Основатели? — замирая в душе от привалившей удачи, тупо переспросил я.
— Основатели Хогвартса. Четыре Великих Мага. Неужели тебе не рассказывали дома, Винс? Ты прям как магглорожденный Поттер, — не удержался от подколки Малфой.
— Наши архивы не такие полные, как у вас, — обиженно отозвался я. Ну же, Драко, ну! Давай!
— Ах да… В роде Малфой самые лучшие архивы! Мой отец…
— Расскажи, что знаешь! — попросила Дэвис. — А то в "Истории Хогвартса" об Основателях всего по одному футу написано. Когда я писала эссе, то еле-еле два фута из заданных трех смогла выжать из себя.
— И о Мерлине потом, — попросил не совсем англичанин Забини.
— Если что, я смогу дополнить ваш рассказ, мистер Малфой, — подключился к разговору староста Гамильтон.
Дальнейшая говорильня не принесла мне практически никаких полезных фактов. Большую часть я знал и так, поскольку дома у Крэббов, как и предполагал Драко, Винсу было дано достаточно неплохое образование. Включена в этот список была и история, с упором на темных магов конечно же. Но главное было сделано. Если кто будет проверять, а проверять, если у меня что-то не получится, обязательно будут, то можно будет честно сослаться на этот разговор и на прозвучавшие в нем легенды.
И сейчас, тихо выскользнув из гостиной, я крался по темным замковым лестницам вверх, туда, где одна из этих самых легенд находилась вполне себе в реальности. Восьмой этаж, картина с кретином, учащим троллей балету. Три раза туда-сюда, представляя в голове место, где я увижусь с Основателями. И вот в монолитной стене появляются очертания старинной грубой двери. Я открываю ее, делаю шаг в темноту и появляюсь в… зале инквизиторского суда.
Я оказался прикован цепями к допросному креслу, стоящему по центру зала. На возвышении передо мной — массивный, древний на вид стол, за который с противоположной от меня стороны придвинуты четыре монументальных кресла, куда там Дамблдору с его псевдотроном в Большом зале. В креслах сидели четыре полупрозрачные тени, а прямо по центру стола, на подставке, лежала Шляпа.