— Быть может, раз он так любит сражаться, мальчику еще раз сменить факультет? — предложил Дамблдор
— Ни за что! — слились в экстазе единения голоса деканов Макгонагалл и Спраут. Обе поняли намек, куда попадет проблемный студент.
— Я с удовольствием его возьму! — вторил Флитвик. Похоже, профессор за ночь оттаял и больше не держит на меня зла, но слушать его никто не стал.
— Аластор, ничего не хочешь сказать? — обратился Альбус к своему преданному соратнику.
Аластор Моуди все разбирательство промолчал, недобро поглядывая на меня и бывших Пожирателей. Судя по всему, все происходящее ему не нравилось. Обе стороны выглядели очень непривлекательно. Слизеринцы и бывшие смертожорцы по определению, а Уизли — своей конченой оторванностью. С такими замашками им дорога в Лютный, то есть в будущем в возможные цели для авроров. На вопрос Дамблдора он только что-то буркнул про Пожирателей и Азкабан, но отчетливо ничего не сказал. Считай — промолчал. Желающего что-то предложить Персиваля небрежным взглядом заткнул сам Альбус. Похоже, рыжие за сегодня исчерпали годичную норму директорской приязни.
В качестве разрядки Дамблдор спросил меня, сожалею ли я о случившемся и не хочу ли извиниться?
И вот тут меня неожиданно для самого себя прорвало.
— Вы думаете, я в чем-то раскаиваюсь? После того, как они непрерывно не давали мне жизни? После того, как чуть не убили меня? После того, как в Хогвартсе на Хаффлпаффе по их вине стало на одну студентку меньше? Я раскаиваюсь только в том, что мало вломил ему. Всего месяц в кровати, тогда как та же Салли-Энн нормально спать от перенесенного ужаса не могла вообще! Только под зельями. И если они продолжат не соблюдать нашу договоренность, то обязательно исправлю свою ошибку и, как было обещано, добью его. Могу дать магическую клятву!
Произнести клятву мне, конечно же, не дали, но все взрослые, чьи дети могли серьезно пострадать, посмотрели на меня с одобрением. А другие взрослые, соответственно, наоборот.
В итоге высокие договаривающиеся стороны сошлись на следующем.
Меня оставили в Хогвартсе, но назначили год отработок у Филча. Тот только крякнул в удивлении. Даже на его безжалостный к студентам взгляд это было перебором. "Год!!! Целый год буду пахать на него!" — с ужасом подумал я.
Факультет Хаффлпафф потерял все баллы.
За нападение на учащихся другого факультета с Гриффиндора, на радость слизеринцам, опять было снято сто баллов.
Мистеру Джорджу Уизли и мистеру Фреду Уизли под угрозой немедленного исключения запрещалось шутить над новичками (первогодками) с других факультетов. Бедный, бедный Гриффиндор.
В случае, если мистеры Уизли попробуют напасть на мистера Крэбба-младшего, у того оставалось право на самозащиту в любых разумных пределах. Аналогично и в обратную сторону.
О трагической случайности с Салли-Энн договорились больше не вспоминать, но, чтобы закрыть вопрос окончательно, взыскать с семьи Уизли в пользу семьи Перксов небольшой штраф. С учетом плачевного состояния бюджета многодетной магической семьи, это была изящная месть со стороны директора за доставленные ему Уизелами неприятности.
Вопроса о моих помощниках, как школьного возраста, так и тех, кто постарше, вообще не касались.
И все.
То есть, по сути, я отделался легким испугом. Баллы — шлак, все равно в этом году выиграет Гриффиндор. В школе остаюсь. Уизлям — ни кната. Отработки… Отработки, да. Это плохо. Теперь времени на учебу в Выручай-комнате не останется совсем. Но если это не победа, то что вообще тогда можно назвать победой?
Маги выходили из кабинета директора небольшими группками. Разделение было по политическим пристрастиям. Первыми ушли нейтралы, не забывшие от лица своих семей поблагодарить меня за предоставленную их детям защиту. Потом ушли слизеринцы. Семейство Дэвис, к неудовольствию Булстроудов и, внезапно, Гринграсс, прощалось дольше остальных и предлагало посетить их мэнор на летних каникулах. Вспомнив свой сон, я незаметно для всех передернулся. Пронесите, Авось да Небось. Чур меня, чур!
Судя по тому, что Крэбб вежливо отказался, помолвка пока еще дело не решенное. Фух!
Предпоследними уходили мы, оставив в кабинете директора только лично преданных ему магов. Отойдя от кабинета на пару коридоров, я не утерпел и задал вопрос Крэббу-старшему. Ну не могу я даже в мыслях называть его отцом.
— Как ты относишься… ну, ко всему этому? — спросил я.
Тот помолчал, покосился на идущего рядом Малфоя и ответил:
— Я недоволен тобой, сын, за это, — и "мой" отец с такой силой подзатянул мне хаффлпаффский галстук на шее, как будто хотел задушить на месте. — Но в то же время я доволен тем, что ты даже там остался верен нашим идеалам и соблюдаешь кодекс чести семьи. Эх, где те времена, когда за казнь предателя крови награждали всеобщим почетом… Я не очень доволен, что ты спасал хаффлпаффок… Но понимаю тебя и рад, что и ты понимаешь важную истину, что преданность не может принадлежать двоим сюзеренам. Между тем, я очень доволен, что у меня получилось воспитать в своем сыне хитрого и продуманного бойца, не боящегося отстаивать свои интересы даже в неблагоприятных внешних условиях. В сумме… В сумме же я ко всему происходящему отношусь ровно. Также, твое содержание теперь удваивается.