- Чужим брошенные семена уже дали обильные всходы. Стоя на распутье между путями темного света и светлой тьмы, Чужой, ставший Своим, должен помнить, что выбирать следует мудро! Дорога эгоизма заканчивается смертью, но и путь долга приведет к гибели! Помни о тех, кто убит и не сбрасывай их со счетов, ибо они любят бить в открытую спину!
"Пиздец! Только этого мне и не хватало для полного счастья!"
Глава 9. Летние каникулы, наконец-то совмещенные с отдыхом
Всю дорогу из Хогвартса в Лондон, кстати, первый раз за три года проходящую совершенно нормально, без каких-либо форс-мажоров, мои одноклассники совершенно законно могли попенять мне за витание в облаках и отсутствующий вид. Но мне реально было не до их подростковых радостей и проблем. Я напряженно думал о том, что именно изменит в моих планах услышанное предсказание. И предсказание ли?
Хм. Если бы Трелони назвала меня не чужим, а каким-нибудь "Сhoozhim", то первое, о чем бы я подумал, что это подстава Дамблдора. Но она назвала меня чужим именно по-английски, а не фонетической транскрипцией с русского, значит, дело здесь не в стопроцентно утекших через ручного пожирателя-Снейпа моих гильдейских приключениях, а в чем-то другом.
Никакого доверия к предсказаниям Трелони, когда я читал канон, у меня не было. Слишком мутные они, даются по времени слишком удобно для Дамблдора, да и на посмешище себя "профессор" выставляет просто великолепно. Однако сам факт попадания в этот мир заставил меня взглянуть на многое совсем по-другому.
Если же разобрать предсказание внимательно, то на меня там прямо ничего не указывало. Также совершенно очевидно, что любая жизнь рано или поздно заканчивается. Кто у меня убит? Пока никто. Или это намек на Крэбба? Хм... Буду думать, но как бы там ни было, планы менять из-за каких-то смутных предостережений я не собираюсь. Хотя бы потому, что даже четкое и прямое предупреждение не может улучшить мои дела.
Распрощавшись на вокзале со своими приятелями и знакомыми, я, пообещав писать и отвечать на письма, отправился к себе домой, в Крэбб-мэнор. Отец отсутствовал по своим пожирательским делам: как я помню, впереди намечался финал чемпионата мира по квиддичу и веселая тусовка решивших тряхнуть стариной упивающихся после его окончания.
Пока не было "отца" я с любопытством обновил доставшиеся от Винса воспоминания о родовом гнезде Крэббов. Что тут можно сказать... Не Малфой-мэнор, да. Небольшое двухэтажное здание на окраине какого-то маленького английского городка, судя по погоде, заметно южнее Шотландии. Мэнор стоял посреди аккуратного, но слегка запущенного парка, тоже не слишком уж обширного. Внутренне убранство не поражало какой-то броской роскошью, но внезапно оказалось подобрано с большим вкусом, а преимущественно светлые тона обоев и драпировок создавали ощущение некого домашнего уюта. Небольшая декоративная башенка была местом расположения личного кабинета главы рода, а прямо над ним, на чердаке - находилась совятня. Со стен, когда я ходил убедиться, что кабинет Крэбба заперт, на меня внимательно смотрели двигающиеся портреты уважаемых предков. Изображения редких вменяемых темных магов прошлого разговаривать со своим потомком не захотели, а остальные - презрительно послали нерадивого потомка по батюшке и матушке. Так и сказали: "Маг со светлой примесью силы - позор в роду Крэбб!"
В подземельях располагались уже посещенные мною на каникулах тюремные камеры, а также закрытый для доступа вне сопровождения главы семьи Родовой Алтарь и тренировочный зал. Родовая библиотека после Выручай-комнаты меня заставила презрительно сморщиться, кухня, на которой скромные завтраки, обеды и ужины готовила Лотта, тоже не представляла для меня никакого интереса. Остальные помещения имели вид пустых комнат, прибранных до абсолютного обезличивания домовыми эльфами...
Заняться было нечем. От безделья я разобрал свой школьный сундук, отдал всю одежду домовой в стирку, достал скопированные книги и завалился на свою кровать их почитать. Покопавшись в памяти, я на рефлексах тела засунул руку под матрац и достал оттуда заначку Винсента - небольшой кулечек закаменевших за столько лет сладостей.
Не знаю почему, но на меня внезапно накатила такая тоска... Кулек конфет - вот и все, что осталось в этом мире от обычного парня, место которого занял я. К тому же, сейчас я на полном серьезе планирую еще и отца его убить! А где-то там, в моем родном мире, обо мне плачут мои родные, поливая слезами могильный холмик, уже заросший травой...
Или просто послать все нахер? Ведь там, в местной России, есть настоящий я. Живы мои детские друзья, первая любовь еще пока моя и главное, живы те, кого никто и никогда не заменит и заменить не сможет: мои мама и папа. Там я уже давно простился с ними навечно, а тут я смогу опять встретиться, увидеть их... Столько я смогу сказать, недосказанного им тогда, сколько спросить, сколько получить ласки...
"Взять банк", британцы - не обеднеют, набить карманы деньгами, а там маршрутом через Турцию и Украину оказаться почти дома? Повторно хоть чуточку пожить настоящей, именно своей молодостью! "Себя" в подвал, на Обливиэйт и в веревки, оборотку с волосом в рот, и вперед... Мама. Папа. Самая-самая вкусная еда, ибо никакая не сравнится с приготовленной руками матери... Друзья детства. Недруги, которым, имея магические силы, так легко воздать за все прошлые и будущие грехи... В конце концов, в России тоже есть маги, как-нибудь устроюсь!
Вот только заняв свое место, я лишу родителей их настоящего ребенка. Можно сказать, опять займу чужое место... И вообще, а есть ли в этом мире я и моя семья? Хорош я буду, приехав к себе домой и не обнаружив не только семьи своей молодости, а даже, к примеру, дома и улицы!
Что я здесь вообще делаю? Зачем это все? Зачем мне весь этот мир, который совершенно не похож на мармеладную сказку канона? Мир, где я - абсолютный чужак, который только невероятным чудом еще не раскрыт и не казнен как шпион или одержимый? Где впереди кровавая бойня, в которой мне придется не просто слегка запачкать ручки, а с головой окунуться в кровавую кашу, убивая, быть может, тех, кто сейчас спит со мной на соседних кроватях в спальне Хаффлпаффа. Быть может, следует пока не поздно наставить палочку в направлении своей шеи и произнести "Вербейра Сангвинум"?
Я встряхнулся. Что-то слишком не туда зашли мои мысли. Резать себе вены это дешево и по-позерски, особенно в моем истинном возрасте. Слишком дорога жизнь, даже такая, чужая, чтобы от нее просто так из-за минутного приступа хандры отказаться. Чтобы меня совсем не обуяла тоска, я послал очередное письмо гоблинам с просьбой поторопиться в поиске создателя портключа.
Почему внезапно оказались такие сложности с телепортом? Дело в том, что Рим как резиденция Римского Папы, в прошлом главы инквизиции, был для колдунов запретным городом. Поэтому первую мою просьбу, которую я направил с совой еще в начале мая, гоблины восприняли как тупую шутку и проигнорировали ее. Только с пятым полученным письмом до них дошло, что молодой маг не прикалывается, а на полном серьезе хочет отправиться в гости к страшным в прошлом инквизиторам.
Для начала мне объяснили всю ситуацию и посоветовали найти другое место для летнего отдыха. Я настаивал. Тогда мне сообщили, что никто и никогда, даже самый отмороженный контрабандист, не сделает мне портключ в резиденцию Святого Престола. Неаполь, Корсика, Венеция - туда запросто. А вот Рим...
В итоге кончилось все тем, что к середине июня я махнул рукой на магический транспорт и занялся проработкой маггловского маршрута. Ужасно тяжело без интернета распланировать туристическую поездку по совершенно незнакомому маршруту! Пользуясь тем, что Крэбб так в поместье и не появлялся (вот, спрашивается, нахрена было меня в приказном порядке запирать дома, если общаться со мной он все равно не хочет?), я сделал вылазку в магазины Косой Аллеи и в банк.
В аптеке меня приняли холодно и даже слышать ничего не хотели про оборотное зелье. Сначала. Потом, когда я показал набор для зельевара и пообещал не сильно торговаться, разговор пошел. Результатом его стало то, что я вышел из аптеки уже без подарка Снейпу, зато в моем кошельке лежали дополнительные четыреста пятьдесят галеонов к оставшимся пятидесяти, а в небольшой сумочке тридцать флакончиков лучшего, трехчасового оборотного зелья.