- Парнишки у тебя хорошие растут, это да. Что один, что другой... что третий.
- Третий? Это который?
- Это который сейчас на четвертом курсе, а уже лорд.
- И?
- И ты удивишься, но им интересуются... - Каркаров сделал многозначительную театральную паузу и закончил, - русские.
Нет, Альбус Дамблдор не поперхнулся, его лицо не вытянулось в удивленной гримасе, не последовало недоуменных переспрашиваний, но ничего такого от политика с почти столетним стажем директор Дурмштранга и не ожидал. Однако одно то, что кружечка с чаем в руках старика слегка дрогнула, Каркарову хватило, - "У тебя, естественно, были планы на этого молодого лорда. Конечно же были, иначе зачем ты его так возвысил и приблизил к себе? И как тебе такая новость, старый паук, что планы на продвигаемую тобой пешку есть не только у тебя? Ну, вот и занимайся, занимайся ими, своими планами, а меня - оставь в покое. Как красиво у меня получилось: всего пара слов а я и фигуру твою ослабил, и вложения твои в нее обесценил, и планы поломал!"
- Подробнее, - без намека на дружелюбность приказным тоном произнес Дамблдор.
"Э-э-э нет, так не пойдет. Прямо врать, что я заметил всего лишь легкий интерес русских, и больше ничего, я не стану, потому что это опасно. Да и не нужно, по большому счету. Поищи-ка ты черную кошку, ха, хотя скорее кота, в темной комнате, особенно если его нет! Развейся!" - подумал директор Дурмштранга и после паузы важно проговорил:
- Извини, больше сказать не могу, - сделал озабоченное лицо Каркаров, - Клятвы, сам понимаешь...
Дамблдор согласно кивнул головой, помолчал и больше к этой теме уже не возвращался.
Увы. Не знал Игорь Каркаров, директор Дурмштранга того, что только что подписал себе смертный приговор. И раньше у его собеседника были сомнения на счет целесообразности дальнейшей защиты Каркарова от Упивающихся, а уж теперь, когда континентал в совершенно детской попытке похвастаться, представил ситуацию так, будто и русские, и он тоже уже в игре... Совместной игре. Совместной против него игре! Да за такое не щадят даже друзей, не то, что вытащенных из тюрьмы под непреложный обет для шпионажа на континенте висельников! Тем более, судя по сгущающимся над головой директора Дурмштранга тучам общественного недовольства, как негласный проанглийский агент влияния он себя уже практически исчерпал, а, учитывая трусливую натуру и безвольный язык, что развязывается от легчайшего нажима... Сомнений тут быть не может.
Глава 25. Очередной разговор с Дамблдором
Когда на следующий после первого испытания Турнира Трех Волшебников день, сразу поутру меня вызвали в кабинет к Дамблдору, нельзя сказать, что я немного испугался. Честно скажу, я реально так забздел. Все же такой резкий вызов: вместо первого урока, даже завтрак не дали доесть и письма прочитать, причем отвела меня в башню в буквальном смысле за ручку лично декан Спраут, спокойствия совсем не добавляет. Не с моими скелетами в шкафу и инферналами в Тайной комнате... "Он знает! Он знает! Он знает! Он все знает! Мне пиздец!!!" - билась у меня в голове одна-единственная мысль. И даже гнусненькая насмешка совести: "Пришла пора отвечать за совершенное! Ну так тебе к северному климату не привыкать, приживешься и в Азкабане...", меня совсем не успокаивала, а только наоборот, навевала тоску обреченности.
"Что делать? Бежать? А куда и как? Схватить какую-нибудь первоклашку в заложники? Только этого мне для полного комплекта не хватало! Понадеяться на Крауча? Так он первый же меня с криками "пожирательское отродье" и заавадит на месте, чтобы я случайно или намеренно не проболтался и не сломал ему всю игру! Что же делать, что же делать, что же делать..." С такими мыслями я готов был встретиться в кабинете директора с конвойной группой авроров, и даже начал было мысленно выстраивать свою защиту на скором суде, но... Видимо судьба решила в качестве разнообразия чуть-чуть сжалиться надо мной.
В кабинете кроме заметно усталого и какого-то помятого Дамблдора я никого не встретил. Но, выдохнув и слегка расслабившись, вспомнил, что живу-то я вообще-то в магическом мире. И это означает, что если "я" и "не вижу" лишних ушей (Спраут привела меня, и ушла), это не означает, что их на самом деле здесь нет. Мантии-невидимки, заклинания, отвод глаз, анимагия, артефакты, портреты... Да хоть слуховые отверстия в стенах, что для средневекового замка не есть что-то совсем уж запредельное, а совсем наоборот - древние строители те еще затейники были.
Вежливо поприветствовав меня (услышать из уст этого старика "лорд Крэбб" - бесценно, жаль, что в такой момент это лишь подчеркнуло величину надвигающихся на меня проблем) и усадив в мягкое кресло напротив своего тронообразного, Дамблдор предложил мне стандартное угощение в виде чая и лимонных долек. Угощения я спокойно принял, слегка вкусил и поставил тару на широкий подлокотник (ибо руки дрожали не по-детски), всем своим видом показывая готовность к разговору.
"Хоть бы это был очередной фолиант для копирования! Пусть два! Даже три! Да хоть десяток!" - сам не веря в то, о чем молил судьбу, думал я. Вспомнив о том, что лучшая защита, это нападение, я пошел в атаку. Пусть начало переговоров я, таким образом, и проиграл, но неизвестность стала для меня совсем уж невыносимой:
- Директор, вы как-то устало выглядите.
- Увы, - грустно пожал плечами Дамблдор, и проникновенно продолжил: - Годы мои уже не такие, чтобы можно было о них легко и просто забыть. Мальчик мой, прости, я только сейчас выкроил время на то чтобы выразить тебе свои соболезнования. Я должен был поддержать тебя в тяжелую минуту, но... Прости, не сделал этого. Крепись. Увы, жизнь такая сложная временами штука, что без тяжелых решений в ней никак не обойтись. Я понимаю, у тебя не было выбора, но помни, убийство раскалывает душу, и только силой любви и верности можно одержать настоящую победу. Любви к своим товарищам, к своей родной стране, к друзьям, что живут с тобой... к британскому магическому обществу. Ведь ты, как настоящий хаффлпаффец, несмотря на некоторую... хм, долю слизеринскости, должен отлично это понимать, не так ли?
- Э-э-э, - только и смог пораженно проблеять я. Это настолько сильно было непохоже на наш прошлый разговор с откровенным толчком в спину в объятья Волдеморта, что даже отступивший было страх опять постучался мне в висок. Пусть в несколько другой и ослабленной форме, но, тем не менее, мне стало как-то сильно не по себе. "Дамблдор часом не перенапрягся от весьма неоднозначных событий Турнира, и не попутал ли случайно меня с Поттером? Или...?" - ужасная мысль вновь заставила холодный пот бойким ручейком покатиться по моей спине. - "Или не случайно? И не попутал? Что я настолько сильно влез в канон, что мне предстоит теперь некая весьма серьезная роль? Или, что гораздо хуже, теперь я - Мальчик-из-пророчества? Не-е-ет! Уж не лучше ли такой альтернативе - Азкабан?!" Между тем Дамблдор продолжал разоряться. Причем нес он такую пургу: про патриотизм, про "запретные враждебные силы", про крепость духа и смирение, что мои брови, несмотря на постоянно тренируемый самоконтроль, постарались уползти куда-то на затылок. Однако, несмотря на глупость смысловой начинки, такая вера в свои слова звучала из уст директора, что после очередной сентенции о том, что "не стоит хранить в себе тяжелые тайны, а лучше их разделить с тем, кто сможет с одной стороны их сохранить, а с другой подставит плечо под тяжелый груз..." я чуть было не сломался. У меня как-то сама, незаметно появилась мысль: "может попытаться, пока директор в таком лиричном настроении сознаться и попробовать навести мосты..."
"Ужас! - я еле-еле успел опомниться и захлопнуть рот, нарочно больно прикусив свой непокорный язык. - Вот как, как у него такое получается? Каким монстром нужно быть, чтобы на одном лишь убеждении, словесном, чуть не вскрыть меня до донышка, несмотря на защитную печать? Ведь как тогда это сформулировала Хельга Хаффлпафф: "...никто не сможет без твоего истинного желания, прочесть твои мысли...". А тут ничего такого и нет! Простое, черт его подери, убеждение!