Из этого, милостивый государь, я заключаю, что Вы обманывали Ваших друзей, младоукраинцев, заявляя им, будто немцы — Ваши злейшие враги.
Теперь перейдем к большевикам, с которыми Вы будто бы боретесь. В этом случае очень характерен рассказ, обошедший все газеты, про то, как Вы “ссорились” с Винниченко.
“Дошло до того, что Петлюра... выхватил револьвер!”
Трагическое происшествие. Но не следует пугаться. Кроме “выхватывания” ничего больше и не будет.
Вы всегда будете только “выхватывать” револьвер, но никогда не пустите его в дело. Почему?
Да потому, что все Ваши ссоры — это одна комедия.
Разве Вы не подписывали квитанцию о том, что каждый Ваш солдат получит 25 десятин земли? Разве Вы не понимали, что это чисто большевистский отвратительный прием самого низкого разбора.
Пулю в лоб Вы дадите этим несчастным, обманутым мужикам, а не землю. А меж тем обманутые надежды, раздразненная жадность, когда Ваш обман обнаруживается, заставляет их бросаться на грабеж, насилие, убийства, чтобы чем-нибудь залить чувство обиды, которую Вы нанесли им Вашими обманными обещаниями.
Генерал Вертело недаром публично признал Вас виновником всех ужасов, совершающихся по краю. Да, Вы — причина всех этих ужасных убийств и зверств, которым подвергается интеллигенция в городах и все мало-мальски зажиточное крестьянство. Это Вы Вашими воззваниями и обещаниями натравили на них преступные или неустойчивые элементы.
Нет, большевики отнюдь не “злейшие враги” Ваши. Это тот элемент, из которого Вы почерпнули Ваши войска, и Вы воевать с ними не можете. Они убьют Вас (если Вы не убежите), как только Вы попробуете оказать им какое-либо сопротивление. И они будут правы. Нельзя так бессовестно обманывать массы, как Вы это делали.
Вы утверждаете, что Вы боретесь с московскими большевиками. Но борьба с Лениным вовсе не есть борьба с большевизмом, если вместо Ленина в Киеве будет г. Винниченко — Ваш друг и приятель. Они отличаются так мало друг от друга, что, в конце концов, еще большой вопрос, что лучше: Ленин ли, уже напившийся крови, или Коновалец, капитан австрийской службы, только что начавший кровавую оргию.
Из всего этого я делаю заключение, что Вы обманывали Ваших друзей младоукраинцев и в том случае, когда говорили, что большевики Ваши злейшие враги. Вы, как Марта Шверлейн, готовы вступить в союз “хоть с самим сатаной”, лишь бы Вам парадировать на экране политической жизни.
И, наконец, перейдем к третьему Вашему утверждению: “Россия — Ваш единственный друг”.
Было бы смешно, если бы не было так больно говорить об этом сейчас.
Вы отлично знаете, что по переписи 1917 г. 62 процента населения города Киева считают родным своим языком русский язык, и только 9 процентов — украинский.
И вот Вы, называющий себя демократом, в угоду этим 9 процентам запретили все русские газеты, сняли или варварским образом уничтожили все вывески и надписи на русском языке, заменивши их безграмотным жаргоном галицийского происхождения. Под страхом смертной казни Вы запретили в русском городе Киеве, который считается колыбелью Руси, Вы запретили всякое проявление национальных стремлений, называя это государственной изменой. Подкованный сапог Коновальца, австрийского капитана, измывается над несчастным русским городом, должно быть, во исполнение программы президента Вильсона “о правах народов”.
А что сделали Вы с русскими офицерами, помощи которых Вы просили год тому назад и, кто знает, не просите ли сейчас?
Захватив в плен город, сданный Вам презренным Скоропадским, Вы по тайному списку, составленному Коновальцем, расстреливаете но ночам беззащитных людей. Вы заперли их в музей, заманив туда обманным образом, и обрушили на их головы стеклянный потолок, искалечивши сотни людей, доверившихся великодушию Петлюры. Вы арестовываете их по всем дорогам, когда они бегут из Киева, сделавшегося огромным застенком.
И вся та бешеная ненависть к России, которая проявляется в каждом слове Ваших друзей, которая струится со страниц печати, которой полны Ваши воззвания, — о чем свидетельствует все это?
Точно об одном: Вы злейший враг России.
Я кончаю. Цель настоящего моего открытого письма сказать Вам перед лицом России и Франции, что Вы ниш бессовестный обманщик, или ничтожный человек, которым руководят другие. Горе тем, кто пойдет с Вами и доверится Вам. Вы предадите их в самую трудную, самую последнюю минуту, как Керенский, на которого, говорят, вы очень похожи, как Керенский предал Корнилова».
«Россия» (одесское издание) № 1,1919 г.
Тем временем Алексей Николаевич Гришин решил навести элементарный порядок в Одессе, избавить ее от распоясавшихся бандитов, которые устроили в городе настоящий «тихий погром». Помимо крупной буржуазии и остатков аристократии, которые обкладывались «данью» и служили объектами воровских налетов, жертвами одесских воров частенько становились и добровольческие офицеры, которых бандиты обычно подкарауливали при выходе из ресторанов, театров и кабаре, для того чтобы ограбить, избить или убить их. Бандиты настолько обнаглели, что стали совершать налеты прямо среди бела дня, на Дерибасовской.