- Слишком рано., Шар - это модель планеты, любой планеты. Но он должен установить связь между собой и этой планетой. На какое-то время ему надо побывать без Сферы. А потом, что будешь делать с, Шаром, то произойдет и с планетой. Мы, например, собирались управлять климатом. Нагреешь Шар - наступит жара. Охладишь наступит стужа. Нанесешь удар - где-то произойдет землетрясение. Все делается через Бога, связь Шара и планеты осуществляет Он. Увы, я не уверен, что, Шар освобождали от Сферы, а ему еще надо время, чтобы пропитаться информацией. Похитители не верят в Бога, они хотели разрушить веру с помощью, Шара. Для них он просто инструмент.
Грандиозная мощь этого инструмента и его абсолютная бесполезность (в данный момент) вызывали противоречивые эмоции. Если, Шар попадет к версеннцам… Если они задействуют его на Земле…
- Как Шар может управлять другой планетой? Там же нет вашего Бога?
- У каждой планеты есть свой Бог. И с любым из них, Шар установит связь.
Наш «Лендровер» петлял между барханами и еще не занесенными песком руинами. Мне в голову пришла мысль, что жрец орудует рулем, как фехтовальщик саблей. Увы, только на такие поэтические сравнения моей головы и хватает. Что я могу противопоставить танковой армаде? Мой Жезл?
- Какой помощи вы от меня ждете? - спросил я Пророка.
- У нас нет никаких шансов,- сказал он.- У твоей подруги и ее друзей тоже нет шансов. Все шансы на победу у версеннцев. Но один шанс есть у тебя. Постарайся с помощью Жезла разрушить, Шар издалека.
Я аж фыркнул.
- По-моему меня могут заменить, десяток ребят со снайперскими винтовками.
Пророк долго молчал, видно обдумывал мой совет. Потом сказал усталым голосом.
- Делай, что хочешь. Не в твоих интересах отдать Шар версеннцам. А они тебя боятся. Панически боятся. Будем надеяться, что их страх не напрасен.
13
Как у них тут на Хобароте водится, неприметное полуразрушенное здание стояло над входом в подземный лабиринт. Команда укравшая , Шар скрывалась там. На поверхности, лицом к лицу стояли конкурирующие фирмы: армии Геда и Суанмуу. Боевых машин у версеннцев было побольше раза в четыре, да и оснащены они были в Лее. Разве что гедцы у себя какую-нибудь божественную штуку установили…
Я слышал трехсторонние переговоры по радио. Цирк, да и только. Версеннцы обещали за Шар огромные суммы, гарантировали всем личную безопасность и уверяли, что не собираются использовать, Шар на Хобароте. Они даже обещали предоставить компании похитителей убежище на другой, достаточно комфортабельной планете. Гедцы требовали вернуть им украденное, обещали никого не наказывать и намекали на свою способность, в крайнем случае, просто уничтожить и версеннцев, и похитителей. Сами похитители утверждали, что, Шар давно задействован, и только обыкновенная жалость мешает им уничтожить и версеннцев, и гедцев.
То ли Пророк настолько привык к безграничной власти, что разучился соображать в критической ситуации, то ли он вообще не отличался большим умом, а его подчиненные боялись «высовываться», но не им, мне пришла в голову мысль искать другой вход в подземелье. Теперь я уже не пользовался радиобраслетом, доступным для подслушивания, а общался через жреца с помощью кода. Спустя пять минут (то ли поиски в архивах, то ли запрос Богу) план старого подземного завода уже лежал передо мной. Я попросил, чтобы мне дали жреческую одежду. Хоть какая-то да маскировка. Учитывая, как меня любят версеннцы, не стоило пренебрегать даже такими мелочами.
«Лендровер» доставил меня к огромной куче битого стекла. Солдаты принялись расчищать лаз. Узкая, совершенно непотребного вида дыра. До чего же не лежит душа лезть в эту черноту! Я взял фонарик, крепче сжал Жезл, приказал всем оставаться на поверхности и полез. Вначале полз, как змея. Потом удалось стать на четвереньки, на ноги. Я сверился с планом, выяснил где нахожусь и направился к центральному залу. Если не считать нескольких завалов; двигался я без особого труда. Прошло уже полчаса, но земля не сотрясалась от взрывов. Трехсторонняя торговля продолжалась. Перед уходом я посоветовал Пророку смягчить гедские позиции, создать видимость уступок. Выиграть время, вот что сейчас самое главное.
Я шел уже не по лазу и не по коридору, а переходил из одного помещения в другое. Луч фонаря тонул в их мраке, ориентироваться стало сложнее. Не знаю, какое по счету чувство вывело меня в освещенный, заставленный аппаратурой зал. Двое мужчин сидели за столом, слушали радио, изредка отвечали. Я вошел, направил Жезл и негромко, чтобы не услыхали «партнеры по переговорам» приказал: