Она внезапно запнулась, смолкла, взгрустнула, как это часто бывает с людьми сильно опьяневшими, и медленно, в глубоком раздумье, потянула из стакана.
– Разболталась я…– с укором себе, низким-низким контральто произнесла она.– И слишком много хохочу я сегодня… И говорю глупости… Как-то там Катя сейчас?.. Жива ли…
Наступила пауза. Было слышно, как дышал в углу комнаты спящий Петр.
– Оля,– распорядилась бабушка.– Принеси сюда большую лампу, а то что мы сидим при коптилке? Сегодня праздник: тетя Надя приехала.
Зажгли большую лампу, которую не зажигали больше года. Закрыли ставни. И сделалось еще уютнее, еще милее.
– Я согласна сегодня всю ночь не спать,– сказала Ольга,– лишь бы с тетей Надей разговаривать!
Тетя Надя молча потянулась к ней, и обе женщины крепко обнялись и поцеловались. Когда они разнялись, на глазах у них блестели слезы.
– Молока в чай гостям не наливать!..– проснулся и издали уставился пылающими глазами на тетку Петр.– Молоко берется только для больных!.. Так что стесняться тут нечего!.. Если вам стыдно об этом им сказать, то вот я им это говорю, мне не стыдно!.. Поняли?
– Понять-то мы, Петя, поняли,– отвечала бабушка, перемигиваясь с москвичкой.– Только у нас тут нет никаких гостей, а все свои: наша семья да тетя Надя с Жаном из Москвы.
– А Раиса Ильинишна?..– пропыхтел больной трудно.
– Тут никакой Раисы Ильинишны нет,– продолжала перемигиваться с приезжей бабушка.– Разве ты не видишь? Это не Раиса Ильинишна, это наша тетя Надя, московская.
– Ага…– протянул Петр, успокаиваясь, и, с видом хорошо выполненного дела, повернулся на другой бок.– А то я вижу, как будто Раиса Ильинишна… И молошник наш возле нее стоит…
– Вот видишь,– тихонько обратилась к тетке Ольга.– Он проспал несколько минут и уже забыл, что ты у нас, принял тебя за чужую.
– А кто такая Раиса Ильинишна? – поинтересовалась москвичка.
– А это тут есть одна убогая женщина, старушка-горбунья,– рассказала Ольга.– Ей восемьдесят лет, а она все еще продолжает давать уроки музыки, конечно, за гроши и, конечно, голодает отчаянно. Петя не любит ее за неискренность, за то, что она всегда приходит к нам с предлогами. Говорила бы прямо, что пришла выпить чаю. А она, еще не переступив порога дома, еще в дверях, еще в шляпке и даже ни с кем не поздоровавшись, уже кричит предлог, с которым пришла. То выдумает, что ей надо навести у нас какую-нибудь справку, как будто у нас справочная контора. То якобы сообщить, что где сегодня дешево продается из продовольствия. То еще что-нибудь.
– А мне таких людей жаль,– сказала бабушка.– У нас хотя кипятку каждый день вволю, а у них и угля на самовар нет!
– Мама, мне тоже жаль! – вскричала Ольга с сочувствием.– Но зачем она врет!
– Молошник…– пробормотал уже во сне Петр твердо.– Наш молошник…
VII
Когда гору закусок, принесенных Жаном, общими силами переносили с подоконника на стол и перекладывали из бумажек на тарелки, у Петриченковых, взрослых и детей, ныли все внутренности от желания есть!
И уже тогда в их мозгу беспокойно копошилась одна большая, важная, практическая мысль. Как поступят московские гости с остатками закусок, если за сегодняшний вечер не удастся съесть всего: возьмут ли остатки с собой или оставят им? Вопрос имел громадное значение! Если москвичи мечтают забрать остатки продуктов с собой, тогда необходимо напрячь все силы, чтобы в этот же вечер покончить со всем, что есть на столе. Если же гости окажутся порядочными людьми и не погонятся, как нищие, за остатками, тогда сегодня надо стараться истреблять провизии как можно меньше, чтобы потом самим, без гостей, все это съесть спокойно, со вкусом, без той чисто желудочной гонки, которая без сомнения сейчас между ними начнется. В тех же хозяйственных целях было бы полезно незаметно отсунуть что-нибудь из закусок в сторону и припрятать…
Детей, кроме того, не переставал мучить страх перед возможностью вмешательства в этот семейный пир Петра. Что стоит этому человеку взять и скомандовать с постели: "Эй вы, женские умы! Вам говорю! Вас учу! Сейчас же все продукты, купленные Жаном, в том числе и пирожные, убрать со стола и спрятать на запас в кладовую! А на сегодняшний вечер выдам всем, и москвичам, строго порционно: по восьмой фунта хлеба, по пол-ложки сахару и по одной, с мизинец величиной, копченой рыбке – барабульке!.."
– Помните!..– словно даже во сне учуяв детские мысли, детские страхи, вдруг страшно заволновался в бреду Петр.– Всегда помните!.. Каждую минуту помните!.. Теперь так трудно все достается!.. Теперь так случайно все достается, и деньги и продукты!.. Так что на каждую получку денег и на каждое попавшее в дом продовольствие надо смотреть как уже на последнее!.. Слышите: на пос-лед-нее!.. Поэтому, боже вас сохрани, съесть когда-нибудь что-нибудь беспорционно или сверхпорционно: этим вы укоротите жизнь всей нашей семье!.. Поняли?