Королева. Вы не боитесь, что он может этим злоупотребить?
Король. В каком смысле?
Королева. Что, если ему слишком открыто предложить власть, он эффектно откажется из гордости или из тщеславия?
Король. Это было бы полбеды. Его отказ даже развязал бы нам руки. Нет, я боюсь, что если он этим злоупотребит, то позже.
Королева, сосредоточенно. Мне кажется, что всего труднее будет заставить его служить нам…
Король, очень весело. Смотрите, моя дорогая, вы говорите, как Людовик XIV.
Королева, тоже смеясь, словно старой шутке. …Но что потом он меньше, чем другие, будет стараться строить нам каверзы, не имея, если хотите, их привычки к почтительному предательству… О, это только мое ощущение.
Король, серьезно. Да, но оно интересно. Я, в конце концов, его так мало знаю.
Королева. А я?
Король. Вы несколько раз видели его на трибуне. Это уже нечто… хотя, разумеется, обстановка довольно обманчива. Какое он производит впечатление?
Королева. Мне он казался искренним… но большинство из них кажется искренними. Нет, что его, на мой взгляд, отличает в этой среде, так это какое-то благородство. О других, даже когда они искренне сердятся и стучат кулаком по трибуне, почти всегда готова подумать, что это им поручено и что они зарабатывают кусок хлеба. Он не такой.
Король, слушая очень внимательно. Да, я понимаю.
Королева. Но вы же часто говорили о нем с прежними вашими министрами и со старыми парламентариями?
Король. Ах, эти люди, когда они вам не лгут, бывают так наивны! Они напичканы анекдотами друг про друга. Но великий человек может вращаться среди них хоть десять лет. Они заметят это только тогда, когда он накроет их лапой и начнет давить их по пятнадцати штук зараз. (Помолчав). Единственный, кого я люблю слушать, это наш милый граф Мюррэ… потому что он человек умный… (он шутливо понижает голос) и потому что ему наплевать.
Королева. Я получила ответ от моего отца.
Король, живо. Ах, вот как?
Королева, очень весело. Он пишет, что мы должны действовать с большой смелостью, что страна созрела, не то, что его королевство, (Король хохочет) что, если мы сумеем руководить событиями, все обойдется как нельзя лучше, и что мы явим пример всему миру. Словом, он предсказывает вам видное место в учебниках.
Король, развеселясь. Я уступаю это место ему.
Королева. Что касается Дени, то он большой его поклонник…
Король. И бескорыстный.
Королева. Он говорит, что это «великий поэт». (При этих словах король ликует, словно вспомнив еще какую-то старую шутку). У него есть его автографы и превосходный портрет, который висит у него на стене между Ренаном и Вагнером.
Король, очень весело. Если Дени примет власть, я постараюсь, чтобы первое его путешествие за границу было к твоему отцу и чтобы он имел там случай произнести красочную речь. Вот будет забавно!
Королева, вставая и делаясь опять серьезной. Когда Дени уйдет, могу я вас повидать?
Король. Да.
Королева. Но только не здесь. Я, наверное, кого-нибудь встречу по дороге в этот час. И дураки станут говорить, как тот раз, что я влияю на твою политику.
Король, немного подумав. Ну, так я приду к тебе в голубую гостиную. Я тебя предупрежу.
Она идет к той двери, в которую вошла, останавливается. Король ее целует.
Королева, указывая в сторону приемной. У вас кто-нибудь будет сейчас?
Король. Да, граф Мюррэ.
Королева. Но тогда я, может быть, могу остаться?
Король. Разумеется. Я попрошу графа никому не говорить. (Смеясь). Ему уже случалось держать слово.
Он звонит. Входит камергер.
Те же и камергер; потом те же и граф Мюррэ.
Король, камергеру. Граф Мюррэ здесь?
Камергер. Да, ваше величество.
Король. Попросите его.
Входит граф. Это господин лет шестидесяти, очень светский, чуть-чуть самонадеянный, с умными глазами. Чувствуется, что он давно близок к королевской чете.
Король, идя ему навстречу. Как вы поживаете, дорогой граф?