Я заглянул в несколько кабинетов, куда могли пристроить Полину, но ее нигде не оказалось, поэтому, не собираясь больше терять времени на бессмысленную беготню, решил набрать ей сам. В тот вечер специально взял ее телефон, чтобы сбросить себе дозвон. Знал ведь, что она упрямая девочка.
Гудок, один, второй.
— Да? — в трубке раздается хриплый голосок на фоне шума машин.
— Ты где? — Тот факт, что она была не в одном здании со мной, меня жутко нервировал и злил. Снова придётся играть в догонялки, а времени у меня на это нет.
— А это кто, простите? — едко и насмешливо.
— Начальник твой.
— М-м-м.
— Не испытывай мое терпение, я думал, ты должна быть на работе. Неужели передумала воспользоваться моим щедрым предложением?
— Так я на работе, — фыркает она.
— Правда? И где же? Почему я не вижу тебя на твоем рабочем месте?
— Так я там, — я слышу в ее голосе растерянность и ни черта не понимаю.
— Где там?
— На перекрестке.
— На каком еще на хрен перекрёстке? — мое терпение подходило к концу.
— Ну, таком, где с четырех сторон ездят машины, а передо мной ресторанчик, тополь, голубь, мусорка и палатка, — она произносит это настолько монотонно, словно и в самом деле перечисляет все, что попадётся ее взору.
— Какая еще палатка?
— Агитационная.
— Аги… что?
— Ну, агитационная. Я листовки раздаю. С вашими фотками и призывами: "Голосуй за правильное будущее", — она меняет интонацию голоса и громко, с насмешкой декламирует лозунг моей предвыборной компании.
— Подожди, ничего не понял. Ты звонила моей секретарше?
— Ну да.
— Сказала, что от меня?
— Да.
— И она отправила тебя на улицу раздавать листовки? — чуть ли не выкрикиваю в полный голос, вовремя вспоминая, что вокруг меня куча народа.
— Эм, нет, я пришла к ней, она дала номер телефона Романа Сергеевича, и он отправил меня на участок. Работа и в самом деле легкая, и платят хорошо, так что спасибо.
Кажется, я зарычал. По-настоящему. Так, что несколько человек повернулись в мою сторону.
— Так, сбрось мне точный адрес и жди. Я сейчас приеду.
— Но…
— Никаких но. Я и так зол. Адрес, Полина.
— Хорошо, — с недоумением произносит она, и я очень надеюсь, что сделает именно так, как я попросил.
Я сбросил вызов и толкнул дверь в свою приемную.
— Регина, — начал вежливо.
— Да, Олежик, — промурлыкала секретарша, прикусывая нижнюю губу и бросая на меня призывные взгляды. Я лишь хмуро смотрю в ответ. То, что мы трахаемся время от времени в кабинете, не дает ей права фамильярничать со мной.
— Во-первых — Олег Эдуардович, во-вторых — скажи-ка мне, Регина, я предупреждал тебя о девушке, которая должна позвонить?
По тому, как расширяются ее глаза, я понял, что она прекрасно понимает, о чем идёт речь.
— Ну, я…
— Да или нет? — Я упираюсь ладонями в ее стол и наклоняюсь ближе, заставляя смотреть мне прямо в глаза.
— Да. — Регина кажется испуганной. Она прекрасно знает, что я делаю с провинившимися подчиненными.
— И куда же ты устроила ее работать? — спрашиваю едко, держа в плену ее взгляд. Регина нервно сглатывает и лепечет какую-то хрень:
— Олег Эдуардович, я ведь не занимаюсь подбором кадров, не знаю, где есть свободные вакансии…
— Поэтому вместо отделов кадров обладминистрации отправила девушку к Нестеренко?
— Ну…
— Тебе повезло, что я спешу. Еще одно такое самовольство, и ты будешь уволена. Впредь разделяй, пожалуйста, личное с работой и не забывай, что я твой начальник и обращаться ко мне стоит соответственно.
— Олег Эдуардович! Я ведь не думала, что ее сюда нужно устроить, она пришла словно с улицы… — выкрикивает мне вслед, но я даже не обернулся. В голове лишь кружилась мысль о том, что Полина только недавно была с температурой, а сейчас снова мерзнет. И в этом виноват я.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лифт остановился на первом этаже и я добрался до парковки. На улице мело и начинался настоящий снегопад. Вот гадство, середина ноября ведь только!
— Можешь быть свободен, я сам поведу, — кивнул шоферу и забрался на водительское сиденье. Мне не хотелось, чтобы нам с Полиной кто-то мешал. И вообще не хотелось, чтобы чьи-то чужие глаза смотрели на нее, а уши слушали наши разговоры. Пусть даже это личный водитель, при котором мои девицы иногда не стесняясь такое вытворяли, что у прежнего меня покраснели бы уши.
Я проклинаю пробки и долбаный снег, из-за которого полгорода стоит. Мне понадобился почти час, чтобы доехать до спального района и припарковаться на обочине, в нескольких метрах от бело-синей палатки с названием моей политической партии. Полину заметил сразу. И какого-то молокососа, трущегося рядом с ней, тоже.