Уже пятый день она размышляла о том, что на самом деле чувствует к Владу и чего хочет.
Его прикосновения больше не доставляли прежнего удовольствия, вызывая горький привкус во рту и малоприятные воспоминания о том, что она не сможет забыть никогда.
Более того, ей прямым текстом было сказано, что жёстко отыметь провинившуюся - это суть диктатора. Он таким образом подчиняет, подавляет, ставит на место зарвавшихся женщин.
Даже если он даст ей слово, что постарается не допустить подобного, устроит ли её это?
Нет.
Она знает, что это повторится.
В этом весь Влад.
Он неудержим. Для него не существует ни рамок, не границ.
Его суть подчинять и подстраивать всё и всех под себя, а не наоборот. В этом его природа.
Он был рождён, чтобы править. Точка.
Любит ли она его ещё?
Да.
Но эта любовь претерпела удивительные метаморфозы. Она стала глухой. И чужой. Недосягаемой. Тихой. Болезненной.
Милена тяжело вздохнула, подойдя к окну.
Она не могла не думать о Максе.
Он даже ни разу не позвонил ей.
Просто отдал.
Или смирился.
Неважно.
Она устала быть просто товаром, переходящим из рук в руки.
И в клетке никогда не мечтала оказаться.
Даже золотой.
Царица достала телефон из кармана и набрала сообщение:
«Нам НАДО поговорить», - умышленно выделила она нужное слово. Он практически и рта ей не давал раскрыть всё это время.
«Завтра с утра я смогу выкроить пять минут перед уходом», - ответил президент.
Милена усмехнулась, вспомнив слова бывшей госпожи Медведевой. Понимая, что даже будучи рядом с ним она всегда будет чувствовать себя одинокой. Всегда.
«Нет, - написала она. – Во сколько ты сегодня вернёшься?».
На этот раз ответ пришлось подождать.
*
Господин президент молчал уже пять минут, держа в руках телефон и задумчиво глядя на пустую стену справа от него.
Чиновники успели привыкнуть к подобному поведению диктатора.
С тех пор, как Царица покинула столицу, правитель часто «отсутствовал» на совещаниях и докладах, уходя куда-то глубоко в себя.
- Господин президент? – посмел нарушить размышления владыки их жизней министр образования. Его день тоже был расписан по минутам, и встречи с президентом всё чаще оказывались непредсказуемы из-за его регулярного выпадения из реальности.
Медведь предостерегающе поднял руку, запрещая говорить. Что-то быстро напечатал в телефоне, отложил его в сторону и обратил на чиновника ледяной взгляд.
Тот ощутимо занервничал, понимая, что зря дерзнул поторопить одного из самых могущественных людей на планете.
*
«В два часа ночи», - написал Медведев, понимая, что это будет его последний шанс удержать её добровольно.
Очень надеясь на то, что она его не дождётся.
*
Она дождалась.
В гостиной стояла полутьма торшера, под которым читала его Сокровище. Влад знал, что если её захватывал сюжет, она могла до полутора суток обходиться без сна. Пока не дочитывала историю до конца.
При его появлении Милена отложила книгу.
- Чего ты хочешь от меня? – устало спросил он, решив больше не ходить вокруг да около. – Я дал тебе ВСЁ. Каждая баба на этой чёртовой планете мечтает о том, что сейчас есть у тебя.
- Не каждая, - не согласилась она. – У меня нет самого важного.
- Свободы? – усмехнулся диктатор.
- Любви, - просто ответила она.
- Мили, я тебя умоляю, - вспылил президент. – Мы же уже давно не дети. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что люблю? Этого тебе не хватает для счастья?! Я принял тебя после Астахова. Твою мать, да я готов даже принять тебя вместе с ним, пока ты не перебесишься!
- В смысле? – ошеломлённо переспросила Царица.
- В прямом!
За окном послышался какой-то шум. В окно ввалился бывший начальник службы безопасности президента.
- Не ори на неё, - угрожающе произнёс он.
- Макс? – потрясённо хлопала глазами Золотарёва, переводя растерянный взгляд с двери на окно. – Почему окно?
- Он не пускает меня к тебе, - ответил Астахов, - и я подозреваю, что ни мои звонки, ни мои сообщения до тебя не доходят?
Милена изумлённо посмотрела на диктатора.
- Знай своё место, пёс, - зло произнёс президент, даже не удостоив её взглядом.
- Я больше на тебя не работаю, - с не меньшей неприязнью ответил диктатору бывший телохранитель.
- Это не меняет того факта, что ты ничего не сможешь ей предложить. Ты никто, - парировал президент.
- Возможно, - согласился Астахов. – Но хочу стать кем-то. Для неё, - добавил он, посмотрев в глаза Мили. – Если ты позволишь, - обратился он к ней.
Милена улыбнулась.