- Не хотел лишать себя удовольствия, - подошёл он ближе, обнимая и нежно касаясь щеки любимой. – Нас примут в любое время. Я уже договорился. Главное чтобы ты была готова. И довольна. Я и так лишил тебя настоящей свадьбы, в конце концов.
- Ты ничего меня не лишил, - обняла она его в ответ. – Наоборот.
Милена не стала продолжать, позволяя будущему мужу заглянуть себе в глаза, в самую душу. Самому увидеть, как много он для неё значит.
Макс смотрел. И пытался поверить в то, что видит. Понять, сможет ли зародить там нечто большее.
*
Бывшая Царица, идя за руку с будущим мужем, испуганно остановилась у входа в ЗАГС, глядя на огромные резные двери царских времён.
- В чём дело? – обернулся Астахов, пытаясь не выказать собственного страха, который испытал, предположив, что Мили откажет ему. Здесь. Сейчас. Не решиться.
Она перевела на него загнанный сожалеющий взгляд.
- У тебя есть дети, Макс? - спросила Сокровище.
- Что? – не понял он неуместно заданный вопрос.
- Дети, - повторила Золотарёва. – У тебя есть дети?
- Нет, - растерянно отозвался бывший начальник службы безопасности президента, каждый день ходивший по острию ножа.
- Макс, - подавленно начала она и замолчала, опустив голову. Не в силах продолжить.
Ему потребовалось какое-то время, чтобы понять, в чём дело и что с ней происходит. Тиски страха, удерживающие до этого сердце, отпустили, позволив свободно вдохнуть полной грудью и сделать к ней шаг, чтобы приподнять поникшую светлую головку, и приласкать любимую.
- Я знаю, - произнёс он, заглядывая ей в глаза. – Твоё бесплодие не имеет для меня никакого значения. Мне нужна лишь ты.
- Ты уверен, что это не изменится однажды? – горько спросила она, помня, как изменился бывший муж, когда понял, что она никогда не сможет родить ему детей.
- Мили, - взял в ладони её лицо бывший телохранитель, видевший в ней изначально лишь средство для потехи задетого эго, пытавшийся изнасиловать, а затем ставший тем, кто не единожды спас ей жизнь. – Я люблю тебя, - всё же решился он произнести те заветные слова, что страшили его самого, но сейчас речь шла не о нём. Макс не хотел видеть столько боли в самых родных на свете голубых глазах. – Тебя, - сделал он акцент. - Ты и твоя улыбка – всё, что мне нужно для того, чтобы быть счастливым. И я сделаю всё, чтобы и ты была счастлива со мной.
Милена улыбнулась и порывисто обняла сильного мужчину, готового принять её такой: неполноценной, любившей другого, со следующими по её пятам опасностями.
Он ничего не требовал от неё взамен. Ничего! Лишь дать ему шанс.
- Спасибо, - выдохнула она, с щемящим сердцем, переполненная благодарностью. – Клянусь, что никогда не предам тебя. Как минимум, - добавила она, улыбнувшись. Поднимая лицо. – В этом ты точно можешь быть уверен.
- Нууу, - протянул мужчина, отвечая на улыбку. – Я всё же рассчитываю на нечто более… серьёзное. И значимое. Когда-нибудь. Идём? – спросил он её. – Готова?
- Да, - уверенно ответила Мили, беря его за руку и входя в огромные двери светлого будущего.
- Влад? – удивлённо произнесла Мили, обнаружив по ту сторону президента. – Кирилл? – перевела она не менее изумлённый взгляд на его сына.
- Я не мог это пропустить, - привычно усмехаясь, ответил циничный Царевич, бросив на отца забавляющийся взгляд.
- Господин президент, - произнесла Мили, вновь переводя взгляд на диктатора. Умышленно подчеркнув существовавшую теперь между ними границу. Пытаясь уберечь его от возможной ошибки, опрометчивого шага. Не выпустив руки Макса, на чём сосредоточилось внимание Медведя, не предвещавшее ничего хорошего.
- Я откажусь от всего, - заговорил он сквозь зубы и поднял на неё давно забытый штормовой взгляд. – От всего, - повторил он. – Уже сегодня подам в отставку, передам власть, назначу преемника, без разницы. Сделаем всё так, как ты хочешь. Ты можешь войти в двери за моей спиной со мной и выйти уже госпожой Медведевой, как ты и хотела. Что скажешь?
Милена скользила взглядом по уставшему лицу президента, подмечая пролёгшие синяки под глазами, безумный взгляд. Как ни странно, она даже не задумалась о сделанном президентом предложении, о котором когда-то мечтала. Наоборот, она пыталась решить, как ей ответить, чтобы ещё больше не распалить бешеный нрав раненого зверя.
Существует любовь неправильная, болезненная, несущая с собой лишь боль, одному партнёру, либо обоим. Её любовь к диктатору была именно такой. Она не сулила ей ничего хорошего. Да и ему тоже, если он откажется от всего ради неё.
- Вы сегодня спали, господин президент? – осторожно спросила она.
- К черту это! Прекрати! Ты же любишь меня! Меня! Не его!