Она остановилась у стула полубессознательной Милены, развернулась к диктатору и нанесла быстрый удар по телу любимой.
Макс взвыл. Президент безнадёжно опустил взгляд, пряча боль.
- О, да-а-а, - протянула международная преступница, смакуя реакцию Медведя. – И это только начало, дорогой, - произнесла она сладко. – Я буду убивать её долго. Я это умею. Увидишь. Ты будешь умолять меня остановиться.
- Я уже умоляю, - тихо произнёс диктатор.
- Что? – притворно переспросила Йена, переигрывая, поднося руку к уху.
- Я уже умоляю, - чуть громче повторил президент.
- Не слышу, - потребовала оскорблённая безжалостная любовница.
- Умоляю, - поднял Медведь взгляд, глядя в бездушные чёрные глаза.
Как эта мразь могла его когда-то привлекать? – поразился он собственной мысли.
- Не верю, - ответила та и нанесла ещё один удар.
Сокровище застонала.
Сейчас оба мужчины благодарили Вселенную, что Милена была фактически без сознания. Это частично избавило её от боли.
«Но не спасёт от смерти», - додумал Влад.
- Ангелина! – требовательно произнёс он.
Помощница вздрогнула и словно марионетка в руках кукловода неумело подалась вперёд – слишком привыкшая подчиняться диктатору. Не задумываясь.
Йена легко отразила смешную атаку и нанесла ответный удар.
- Жалкое ничтожество, - брезгливо произнесла она, глядя, как верная собака Медведя, держась за грудь, медленно удивлённо оседает на пол. – За попытку убить меня ты заслужил наказание, - сказала она, направившись к президенту и ткнула окрававленным кинжалом и его.
- Нет, - простонала Ангелина.
- Господи, женщина, имей хоть немного самоуважения, - раздражённо отозвалась Йена. – Ты умираешь из-за него.
- Не… трогай, - с трудом выговорила одержимая.
- Опоздала, милочка, - ответила ей шпионка. – Я не смогу его отпустить. Он мне не простит этого, ты же знаешь.
Шпионка вернулась к той, ради которой её бросили.
- Продолжим? – весело спросила она.
Никто больше не обращал внимания на поверженную Ангелину. Она чувствовала, как жизнь покидает её с каждым толчком преданного сердца и думала лишь о том, как спасти того, ради которого жила все эти годы.
Она с трудом приподняла руку и, прежде, чем испустить дух, успела передать нож в руки бывшего начальника службы безопасности президента.
«Он будет жить!», - уверенно подумала она, впервые беззвучно выдохнув:
– Люблю.
Её никто не услышал. И даже не увидел. Но она была уверена в том, что Он узнает позже, что она спасла его. Даже будучи на пороге смерти, думая лишь о Нём.
Ангелина умерла счастливой.
Никто никогда не будет его любить так, как она. Он поймёт это!
Может быть, ей даже поставят памятник.
И Он каждый день будет ходить к ней на могилу и говорить с ней. Сожалеть. Просить прощения за то, что не ценил при жизни. Не разглядел...
Глава 73
Йена не успела что-либо понять. Макс перерезал ей горло одним уверенным быстрым движением.
- Мили, детка, - опустился он на колени перед любимой. Нежно убирая с лица светлые локоны. Боязливо касаясь щеки.
Жена не реагировала.
Было не время поддаваться эмоциям.
Астахов рванул к телефону. Ближайшая больница на соседнем острове.
- Развяжи меня, - напомнил о себе президент.
Макс набрал номер телефона экстренного вызова и, ожидая ответа, перерезал путы диктатора.
Тот тоже первым делом устремился к любимой. Также трепетно коснувшись щеки, осматривая раны, не обращая внимания на собственную.
- Женщина, - заговорил Макс, когда ему ответили по ту сторону связи, - тридцать восемь лет. Несколько ножевых ранений.
- Как скоро приедет помощь? – спросил Медведь бывшего агента, когда тот подошёл разрезать верёвки, фиксировавшие тело Мили на стуле.
- Сказали, катер будет в течение двадцати минут, - ответил он. – Держи её.
Влад поймал бессознательное тело Сокровища.
Макс рванул к тумбе. Его действия были уверенными, быстрыми, выверенными. Он знал, что делал – в этом не было сомнений.
Бывший военный командир достал скотч и какие-то тряпки из шкафа. Вернулся к Мили с президентом.
- Надави, - приказал он диктатору, положив тряпки на ножевые раны жены. Медведь подчинился.
Астахов зафиксировал «тампоны» скотчем, обмотав ими торс любимой.
Затем взялся за президента.
- Твоя совсем ерундовая, - сказал он, - но лучше перестраховаться.