Заговор Наполеона и аббата Сийеса вылился в переворот 18 брюмера (9 ноября) 1799 года, в результате которого пять правивших до этого директоров были заменены двумя или тремя консулами, которые должны были занимать свои должности в течение 10 лет. При этом в Совете пятисот Наполеон потерпел весьма ощутимую неудачу — там его не только обругали, но и в прямом смысле слова вытолкали за дверь. Генерал, непривычный к такого рода парламентским манерам, даже упал в обморок. Он был унижен и поклялся «прикрыть эту парламентскую говорильню». Только вмешательство гренадеров, вступивших в зал заседаний, заставило Совет старейшин утвердить временное правительство в составе трех консулов. Наполеон снова воспользовался тем действием, которое оказывает на народные массы целенаправленная управляемая пропаганда: «Сотня убийц готова наброситься на меня и целится в мое сердце… Защитника закона встречают криками «Вне закона!»… Французы, я не сомневаюсь, что в том, что я делаю, вы не усмотрите ничего, кроме рвения верного солдата свободы и гражданина, преданного делу Республики». Тем не менее, уже в это время он обдумывал мысль о захвате власти во Франции с помощью армии.
Однако сейчас первоочередной задачей он считал разработку конституции, причем именно такой, которая бы способствовала осуществлению его честолюбивых планов. Ловко и терпеливо ведя переговоры, он добивался создания документа, который был бы «формально демократической конституционной бумагой для нужд цезаристской конституционной реальности». Уже 24 декабря 1799 года консульская конституция стала законом. В ней он сам возложил на себя титул Первого консула. По рецепту, хорошо зарекомендовавшему себя в новейшей истории, он прикрыл свое провозглашение фактически самодержавным властителем демократической видимостью, раз и навсегда закрепив возвышение своей власти над парламентом введением института референдума. Из-за неправильного подсчета голосов, а также из-за большого количества воздержавшихся лишь менее трети имеющих право голоса проголосовали «за». Но первому консулу хватило этого для того, чтобы ввести Конституцию в действие.
Одна из важнейших задач новоизбранного Первого консула состояла в том, чтобы закончить войну со Второй коалицией. Сначала он попытался решить эту задачу дипломатическим путем — не столько из личных убеждений, сколько отдавая себе отчет в том, насколько его народ истосковался по миру. Но случилось то, чего следовало ожидать: и Англия, и Австрия отвергли его мирные предложения. Теперь он мог предстать перед французами в образе сторонника мира, оскорбленного в лучших чувствах, обратиться к солдатам с призывом выступить против враждебных государств и при поддержке общественного мнения силой оружия вынудить врага заключить мир.
Итак, весной 1800 года армия преодолела перевал Большой Сен-Бернар для того, чтобы разгромить в Северной Италии захваченных врасплох австрийцев в стиле Ганнибала, который подобным же образом перешел через Альпы в 218 году до из. Победа Наполеона при Маренго 14 июня 1800 года была, однако, вовсе не сталь блестящей и безупречной, как он в дальнейшем пытался ее представить. Не прийди ему вовремя на помощь генерал Луи Шарль Дезэ, Наполеон вне всякого сомнения проиграл бы это сражение. Однако признать этот факт было для самонадеянного и постоянно жаждущего славы полководца делом немыслимым. И здесь сама судьба помогла ему представить ату явно сомнительную победу в выгодном для него свете. Случилось так, что во время этой спасательной операции сам генерал Дезэ был смертельно ранен. Наполеон смог присвоить всю славу и целиком и полностью использовать ее в своих целях. После подписания мирных договоров в Люневиле (1801/02 год) и позднее в Амьене он мог предстать перед своим народом во вполне реалистичном образе миротворца, и даже в Европе поверили, что со столь миролюбивым Наполеоном можно попытаться жить дружно. Одна из его прокламаций того времени приводит на память слова, которые вполне могли бы прозвучать уже в XX веке в Третьем Рейхе: «Французы! Вот он, наконец, полный и окончательный мир. Вы заслужили этот мир долгой и героической борьбой. Верное вашим пожеланиям и своим обещаниям, правительство не позволило увлечь себя смелыми планами и предприятиями. Оно видит свой долг в том, чтобы вернуть человечеству покой и прочными узами связать между собой народы великой европейской семьи, определяющей судьбы мира».