Наконец, всеобщее благосостояние означает непрерывное развитие производства. Разрушение капитализма еще не социализм. Где капиталистическое производство не может тотчас же перейти в социалистическое, там первое должно остаться в силе, иначе произойдет перерыв производственного процесса, а с ним и массовая нищета, которой современный рабочий так же сильно боится, как и безработицы.
Только там, где пролетариат прошел основательную школу самоуправления в товарищеских, профессиональных, городских учреждениях, где он принимал участие в государственном законодательстве и правительственном контроле, и где, наконец, многочисленная интеллигенция готова отдать свои силы па службу социалистическому производству, только там социалистическое производство может тотчас же без нарушения производственного процесса заменить капитализм повсюду, где при создавшихся условиях капиталистическое производство стало уже невозможным.
В стране, экономически настолько неразвитой, что пролетариат ее составляет только меньшинство, нельзя ожидать такой зрелости пролетариата.
Итак, с самого начала следует принять, что повсюду, где пролетариат может удержаться у власти лишь с помощью диктатуры, а не демократии, социализм наталкивается на такие громадные препятствия, преодолеть которые и быстро создать всеобщее благосостояние и этим примирить с собой лишенные ею прав народные массы, диктатура не в состоянии.
В действительности мы видим, что советская республика после девятимесячного своего существования вместо всеобщего благосостояния была вынуждена объяснить причины всеобщего обеднения.
Перед нами лежат большевистские тезисы о социалистической революции и задачах пролетариата во время его диктатуры в России. Один отдел озаглавлен: “Трудности положения”. Там мы читаем:
“28. Пролетариат выполняет органическую положительную работу при необыкновенно тяжелых условиях. Тяжелые условия внутреннего характера: изнашивание и колоссальное истощение и даже разложение народного хозяйства благодаря войне; политика капиталистического класса до октябрьской революции, сознательная политика дезорганизации с целью после “анархии” установить буржуазно-диктаторский “порядок”; всеобщий саботаж буржуазии и интеллигенции после октябрьской революции; перманентные контрреволюционные вооруженные и невооруженные восстания бывших офицеров, генералов и буржуазии, н е д о с т а т о к в т е х н и ч е с к и х с и л а х и о б у ч е н и и с а м о г о п р о л е т а р и а т а (курсив подлинника); недостаток организаторского опыта; наличность громадных слоев мелкой буржуазии, дезорганизаторского класса par excellence и т. д. и т. д.”.
Все это вполне правильно. Но не свидетельствует ли это о незрелости условий? Не доказывает ni это самым убедительным образом, что при таких обстоятельствах в теперешней России нельзя думать о “наглядном уроке” в духе социализма? Хорош же этот “наглядный урок”, если для него требуются еще теоретические объяснения, почему в действительности не происходит то, что должно быть показано. Можно ли им привлечь на свою сторону тех, кто до сих пор был враждебен социализму и кого мог бы убедить лишь практический успех?
Естественно, каждый новый режим может натолкнуться на неожиданные препятствия, и было бы несправедливым делать его ответственным за них и, не предпринимая ближайшего исследования их причин, впадать в малодушие. Но в том-то и дело, что надо обладать непоколебимым убеждением в правильности и необходимости этого режима, чтобы держаться за него вопреки всем трудностям. Поклонники же успеха всегда ненадежные мещане.
Следовательно, и в данном случае мы возвращаемся к демократии, которая принуждает нас просветить и убедить массы в возможности проведения социализма ранее, чем мы приступим к практическому осуществлению его. И здесь мы должны отбросить метод диктатуры, ставящий на место убеждения наглядный урок насилия.
Но этим нельзя еще доказать, что наглядный урок ничего не может дать для существования социализма. Напротив, он, может быть, и будет играть громадную роль, но только не посредством диктатуры.
Различные государства мира стоят на различных ступенях экономического и политического развития. Чем сильнее развитие капитализма в государстве, чем демократичнее оно, тем ближе оно к социализму. Чем более развито его капиталистическое производство, тем выше его производительные силы, тем больше его богатство, тем общественное его труд, тем многочисленнее его пролетариат. Чем демократичнее государство, тем лучше организован и обучен его пролетариат.