Вейтлинг идет еще дальше. Он не допускает демократии даже в социалистическом обществе.
“Единственным смыслом понятия “Народовластие” будет тот, что при народовластии все господствуют, но такого состояния никогда не может быть, поэтому не может быть и господства народа, а возможно лишь случайное господство отдельных лиц”.
Вейтлинг хочет, чтоб управление было в руках величайшего гения. Оно вручается ему после некоторого испытания научными собраниями. Обширная цитата из Вейтлинга имеет целью показать, что презрение к демократии, которое нынче преподносят нам как продукт позднейшей мудрости, довольно старо и является продуктом эпохи примитивного состояния рабочего движения. В то время, когда Вейтлинг с презрением отбрасывал всеобщее избирательное право и свободу печати, английские рабочие боролись за эти права, а Маркс и Энгельс стояли на их стороне.
С тех пор рабочий класс всей Европы шаг за шагом в многочисленных, иногда кровавых битвах завоевывал себе демократические права, и в этой борьбе за права демократии, за расширение, укрепление и пользование ими для своих социальных реформ — совершался рост его духовной мощи, духовной зрелости. Из низшего он становился высшим слоем народных масс.
Но достиг ли он той зрелости, которая необходима для социализма? Существуют ли все другие условия для осуществления социализма? Этот вопрос составляет в данное время предмет живейших обсуждений и споров: одни решают его положительно, другие отрицательно.
Но и то, и другое решение мне кажется поспешным. Эта зрелость не может быть измерима и установлена статистически ранее, чем она будет проверена на практике. Во всяком случае, ошибочно при обсуждении вопроса чрезмерно выдвигать на передний план материальные предпосылки социализма. Конечно, без известной высоты развития крупного производства социализм невозможен, но если утверждают, что социализм осуществим только тогда, когда капитализм не способен к дальнейшему развитию, то для такого утверждения не имеется достаточного доказательства. Правильно лишь то, что для осуществления социализма тем легче, чем больше развито крупное производство, чем меньше предприятий нужно организовывать общественно. Но это положение верно только для одного определенного государства. В рамках подобного упрощения нашей задачи мы натолкнулись бы на тот факт, что с ростом крупного производства рука об руку идет также рост рынка, увеличение интернационального разделения труда, интернациональных торгово-промышленных сношений, а вместе с тем расширение и усложнение проблемы общественной организации производства. Однако решительно нет никакого основания утверждать, что в современных индустриальных государствах с их банковской системой и организациями предпринимателей уже в настоящее время невозможна организация большей части промышленных предприятий государством, общиной и потребительными товариществами.
Решающим моментом является уже не материальный, а личный фактор, а именно: достаточно ли силен и интеллигентен пролетариат, чтоб взять в свои руки это общественное регулирование? Т.е. обладает ли он силой и способностями перенести демократический принцип из политики в экономику? А этого-то с определенностью и нельзя сказать. Этот фактор в различных государствах различно развит, да и в одной стране в различные времена неодинаков. Достаточная сила и способность — понятия относительные. Сила недостаточная сегодня, когда противник силен, завтра при наступившем моральном, экономическом и военном крахе противника может оказаться удовлетворительной.
Одни и те же способности, сегодня бессильные при чрезвычайно сложной ситуации, какой является переход власти, завтра, при создавшихся более простых, ясных и материально благоприятных условиях, могут удовлетворять всем требованиям.
Только практика в каждом отдельном случае может показать, действительно ли созрел пролетариат для социализма? С определенностью можно сказать лишь следующее: пролетариат непрерывно растет в числе, силе, интеллигентности, он приближается к зрелости. Но все же заранее нельзя установить момента наступления ее. Нельзя определенно сказать, что он уже зрелый только потому, что он составляет большинство среди народа, последний же в своем большинстве склонен к социализму. Но с уверенностью можно утверждать, что народ не созрел еще до социализма, если большинство его враждебно социализму.