– Так что там?!
– Сам посмотри, – с придыханием в голосе ответил певучий.
– Что это? Откуда?!
– Хотел бы я знать. Эта хрень была вшита у тебя под кожей на шее. Вот тут, у самого основания. К ней привело пятно. А я щупаю, что-то твердое…
– Вшита?! В шею?!
– Нет, я ее только что из мусорной кучи выкопал, а тебе шею порезал просто из желания послушать, как ты орешь, – шутя ответил певучий. – Получилось на пять баллов. Повторим?
– Угу, а потом побегаешь от меня, как зайцекот от ядовитой крысы.
Оба засмеялись.
– Странно, да? – спросил певучий.
– И не говори, – ответил Эдэр.
Повисла пауза. Любопытство заставило меня снова приоткрыть глаза. Гигант с обнаженным торсом сидел на невысокой табуретке и таращился на что-то квадратное и маленькое, по размеру не больше ногтя на мизинце. У него за спиной стоял парень с тонким ножичком в руке и не менее заинтересованно рассматривал эту штуковину, заглядывая через плечо Эдэра. У того на шее застыла струйка крови.
Рядом с гигантом парень казался субтильным, но поставь его возле нормального человека, да хотя бы около меня, и певучего можно было назвать даже высоким. Необычно короткие волосы, тонкие черты лица, высокий лоб, брови такие ровные, будто их кто-то старательно нарисовал угольком над большими темными глазами. Парень был полной противоположностью мужлану с горой мышц, что сидел перед ним. Хотя по возрасту они, пожалуй, были ровесниками. Я в жизни не встречала подобных типажей – ни среди глоссов, ни среди химичей или любильцев. Даже разбойники, которых однажды поймали наши воины, выглядели иначе. Но то был сброд, а этот… Умное, чуть удлиненное лицо показалось мне загадочным и понравилось еще больше, чем певучий голос парня и его шутки над гигантом. Знакомый Эдэра будто попал сюда из другого мира.
Я облизнула губы. Что-то в этом парне было не так, и я не сразу поняла что. Внезапно из-за спины певучего потянулось к стоящему позади столу длинное, покрытое морщинистой синеватой кожей щупальце. Оно нашло выпуклое стекло на ручке и поднесло, будто ни в чем не бывало под нос Эдэру. Тот не отшатнулся, а взял стекло и продолжил изучать квадратную штучку.
– Надо от крови отмыть, – сказал он, наконец.
– Сейчас, – согласился певучий.
И к моему ужасу, второе такое же щупальце развернулось из-за его левого плеча и взяло с полки пластиковую бутыль с водой.
Я сглотнула. Мутант! Красивый парень был мутантом! Но разве начальник стражи стал бы с таким общаться?! А как же закон, который глоссы свято чтут и других заставляют ему следовать? Увиденное никак не укладывалось в моей голове. Судя по разговору, Эдэр и мутант были не просто знакомыми, а чуть ли не друзьями, причем давними. Но ведь это невозможно!
Во всем Дикторате мутантов убивали. Не щадили никогда! Младенцев матери сами отдавали или же стражники отбирали, чтобы потом скормить уродцев дикобарсам под улюлюканья толпы. Редко кто из родителей, вопреки закону, прятал детей-мутантов, уходил в горы, пытаясь спасти. Но их все равно находили. Мутантам постарше приходилось совсем туго. Что только с ними не делали на стадионе! Травили стаей псидопсов, выпускали против них зверье или отдавали воинам на растерзание. Еще и компетиции устраивали, кто придумает казнь поинтереснее.
Я не бывала на таких зрелищах, но кровь стыла в жилах, когда об этом рассказывал Мусто или костлявая Шеска. Почему мутантов не убивали, просто проткнув копьем? Потому что считалось, что мучениями перед смертью мутант очищает свой род от нечисти. А если сохранить ему жизнь, в семье все дети пойдут такие, беды и горести посыплются на головы клана. Страшно представить, что может случиться! Об этом говорил жрец, в это верили все без исключения. И после того, как мутантов истребляли всякими ужасными способами, их стало рождаться все меньше и меньше. Да и жизнь улучшилась. Реже сотрясалась земля, уже никто не вспоминал про кислотные дожди. И вулкан заснул совсем крепко.
На моей памяти в нашем клане только дважды рождались мутанты. Одного жрец отдал страже, а второго несчастный отец сам порешил – обе головы, что торчали из красноватого тельца, отрубил одним махом. Уже лет пять подобного не повторялось. Ребятишки рождались все крепкие, нормальные. Однако жрец Акху не уставал повторять беременным, приходящим просить благословения духов, что мутанты – нелюди, и что если родится такой, от него надо избавляться и не жалеть, не считать даже своим ребенком, чтобы проклятие духов на другое потомство не распространилось. Женщины пугались, просили Акху провести долгие ритуалы очищения, прикладывали амулеты к животам и молили духов избавить от бесчестья.