— Ты обалдел, Флаэрти?!
Побагровевший Юриус вскочил, перегнулся через столик. Но наткнувшись на мой взгляд, опустился на стул, осторожно ощупывая ушибленную челюсть.
— Ладно, извини, — пробормотал он, и добавил: — В общем, я о другом хотел сказать. Да садись ты, чёрт тебя дери, — прикрикнул он на меня.
Волны гнева схлынули, оставив на дне души нестерпимое чувство стыда, будто меня раздели догола и выставили к позорному столбу. Я уткнулся в свою тарелку, пытаясь поймать вилкой резиновый кусочек кальмара.
— Так вот, Флаэрти. Слушаешь меня? Этот эксперимент тянет на нехилые бабки. Согласен? А что он собой представляет, ты знаешь?
Я монотонно проговорил, вспоминая на ходу теорию:
— Лазерный луч направляют на заряженные частицы, разгоняют. Пропускают через плазменную форсажную камеру, затем сталкивают два пучка частиц. Вырабатывается огромное количество энергии. Результат — дыра в пространстве.
— Вот то-то и оно, что огромное количество энергии.
— Что ты хочешь этим сказать? — Орикэ нахмурилась.
— А то, что это вовсе никакой не эксперимент во имя науки, а испытание бомбы. Эксперимент — лишь прикрытие. Вояк не интересуют чёрные дыры, мосты Эйнштейна-Розена, деформация пространства. Они не понимают, зачем нужен струйный плазменный ускоритель. «Этим можно убить?» — спрашивают они. «Да», — отвечает Флойд. «Тогда мы это покупаем», — они радостно потирают руки. В момент создания чёрной дыры происходит всплеск убийственного гамма-излучения. Понятно?
— А мы-то тогда зачем? — пискнула Орикэ.
— Я понял, что ты хочешь сказать, Юриус. Нами просто прикрываются. Я погибну. Случайность. Меня не жалко. Но всему галактическому сообществу не будет ясно, что это было испытание бомбы, раз в этом принимал участие человек.
— Верно мыслишь. И вот что я хочу тебе посоветовать: когда сядешь в эту летающую колымагу, беги на ней куда-нибудь на другой край галактики. Если, конечно, ты не хочешь изобразить из себя героя.
— Как это поможет избежать испытания бомбы? — задал я резонный вопрос.
— Да, Юриус, «кротовая нора» всё равно будет создана, — отозвалась Орикэ встревоженно.
— Ну, по крайней мере, останешься жив.
Последняя фраза Юриуса звучала не убедительно, но я оценил классную идею. У звездолёта гибридные двигатели с двумя видами топлива. Это, во-первых, антивещество, которое стоит бешеных денег. Оно быстро закончится, а найти его я не сумею. И, во-вторых, прямоточные термоядерные двигатели, для которых водород можно собирать воронкой прямо из космоса.
Но есть другой способ. Развернуть звездолёт и направить на плазменный ускоритель. От столкновения взорвётся антивещество, и устройство для создания кротовых нор будет уничтожено. А вновь найти денег, сопоставимых с национальным доходом целой планеты, будет очень нелегко.
До точки невозврата осталось совсем немного. Как только пройду её, пути назад не будет. Но любопытство сжигало душу: Флойд уверял, это не похоже на то, что показывают в фильмах — пульсирующие ослепительно-ярким светом стенки извилистого туннеля. По крайней мере, зонды-наноботы не смогли передать подобных изображений. А вдруг вообще не будет никакого входа? И я просто попаду за край Вселенной, где меня ждёт лишь абсолютная пустота?
В солнечном сплетении нарастало острое чувство страха, но где-то в глубине черноты я видел спасительную мерцающую точку. Вцепившись в штурвал, следовал за ней, как моряк за путеводной звездой. Волнообразно меняя очертания, она распускалась прекрасным цветком орхидеи.
Вот я словно несусь по горному серпантину в колеснице, запряжённой четвёркой горячих жеребцов. Перед глазами пляшет карусель из лиц, вспыхивают и гаснут кусочки воспоминаний.
Картинка из далёкого детства: лежу среди сочной зелени, усыпанной парашютиками одуванчиков. Ветерок приятно холодит лицо, а от звеняще чистого воздуха и острого аромата разноцветья кружится голова. Рядом волнуется, ходит сине-голубой зыбью море набирающей силу пшеницы. Смотрю в небо, прикрыв глаза рукой, а надо мной безмолвными призраками проносится клин отливающих сталью птиц. И только спустя мгновение их нагоняет громкий гул. Я провожаю их восторженным взглядом. Эх, оказаться бы сейчас в кабине одного из них…
И вот я уже стою в новенькой синей форме как раз рядом с таким красавцем-истребителем, похожим на гордого альбатроса, готового сорваться с места и унести в манящую голубую бездну. И меня охватывает ликование. Я добился, добился того, чего хотел!
Как взмах крылышка мотылька, и калейдоскоп воспоминаний сложил иную картинку: вижу космодром с устремлённой к звёздам белоснежной стрелой — моим звездолётом, чью жажду скорости сдерживают лишь массивные фермы.