- Вот то-то и оно, что огромное количество энергии.
- Что ты хочешь этим сказать? - Орикэ нахмурилась.
- А то, что это вовсе никакой не эксперимент во имя науки, а испытание бомбы. Эксперимент - лишь прикрытие. Вояк не интересуют чёрные дыры, мосты Эйнштейна-Розена, деформация пространства. Они не понимают, зачем нужен струйный плазменный ускоритель. «Этим можно убить?» - спрашивают они. «Да», - отвечает Флойд. «Тогда мы это покупаем», - они радостно потирают руки. В момент создания чёрной дыры происходит всплеск убийственного гамма-излучения. Понятно?
- А мы-то тогда зачем? - пискнула Орикэ.
- Я понял, что ты хочешь сказать, Юриус. Нами просто прикрываются. Я погибну. Случайность. Меня не жалко. Но всему галактическому сообществу не будет ясно, что это было испытание бомбы, раз в этом принимал участие человек.
- Верно мыслишь. И вот что я хочу тебе посоветовать: когда сядешь в эту летающую колымагу, беги на ней куда-нибудь на другой край галактики. Если, конечно, ты не хочешь изобразить из себя героя.
- Как это поможет избежать испытания бомбы? - задал я резонный вопрос.
- Да, Юриус, «кротовая нора» всё равно будет создана, - отозвалась Орикэ встревоженно.
- Ну, по крайней мере, останешься жив.
Последняя фраза Юриуса звучала не убедительно, но я оценил классную идею. У звездолёта гибридные двигатели с двумя видами топлива. Это, во-первых, антивещество, которое стоит бешеных денег. Оно быстро закончится, а найти его я не сумею. И, во-вторых, прямоточные термоядерные двигатели, для которых водород можно собирать воронкой прямо из космоса.
Но есть другой способ. Развернуть звездолёт и направить на плазменный ускоритель. От столкновения взорвётся антивещество, и устройство для создания кротовых нор будет уничтожено. А вновь найти денег, сопоставимых с национальным доходом целой планеты, будет очень нелегко.
***
До точки невозврата осталось совсем немного. Как только пройду её, пути назад не будет. Но любопытство сжигало душу: Флойд уверял, это не похоже на то, что показывают в фильмах - пульсирующие ослепительно-ярким светом стенки извилистого туннеля. По крайней мере, зонды-наноботы не смогли передать подобных изображений. А вдруг вообще не будет никакого входа? И я просто попаду за край Вселенной, где меня ждёт лишь абсолютная пустота?
В солнечном сплетении нарастало острое чувство страха, но где-то в глубине черноты я видел спасительную мерцающую точку. Вцепившись в штурвал, следовал за ней, как моряк за путеводной звездой. Волнообразно меняя очертания, она распускалась прекрасным цветком орхидеи.
Вот я словно несусь по горному серпантину в колеснице, запряжённой четвёркой горячих жеребцов. Перед глазами пляшет карусель из лиц, вспыхивают и гаснут кусочки воспоминаний.
Картинка из далёкого детства: лежу среди сочной зелени, усыпанной парашютиками одуванчиков. Ветерок приятно холодит лицо, а от звеняще чистого воздуха и острого аромата разноцветья кружится голова. Рядом волнуется, ходит сине-голубой зыбью море набирающей силу пшеницы. Смотрю в небо, прикрыв глаза рукой, а надо мной безмолвными призраками проносится клин отливающих сталью птиц. И только спустя мгновение их нагоняет громкий гул. Я провожаю их восторженным взглядом. Эх, оказаться бы сейчас в кабине одного из них...
И вот я уже стою в новенькой синей форме как раз рядом с таким красавцем-истребителем, похожим на гордого альбатроса, готового сорваться с места и унести в манящую голубую бездну. И меня охватывает ликование. Я добился, добился того, чего хотел!
Как взмах крылышка мотылька, и калейдоскоп воспоминаний сложил иную картинку: вижу космодром с устремлённой к звёздам белоснежной стрелой - моим звездолётом, чью жажду скорости сдерживают лишь массивные фермы.
В ушах звенели слова Флойда: «Помните, Артаир, вам нужно держаться ровно по центру туннеля. А он может быть извилистым, переменного диаметра. Всё зависит от вашего мастерства пилота...»
На голографическом экране словно нарастал клубок огромных чилопод, толщиной в столб. Плазменный ускоритель? Надо перестроить маршрут, надо перестроить, - билась в голове мысль.
И вот страшная сила, готовая перемолоть в смертельной мясорубке, вдруг ослабла, и я увидел глаза Тодри прямо перед собой, мерцающим контуром прорисовался такой родной и близкий силуэт. И я вновь обрёл уверенность, устремившись прямо туда, куда она звала меня.
- Тодри, почему я не вижу звёзд? Всё вокруг залито чернильной тьмой.