— Быстрее, — воскликнул лорд Хардвик с металлом в голосе, — кто-нибудь приведите мать этой леди. Она упала в обморок в коридоре и ударилась головой. — Он мертвой хваткой обхватил Викторию за плечи и толкнул в ближайшее кресло. — Боюсь, она снова сейчас потеряет сознание, пусть пошлют за врачом!
— Нет! — вскричала Виктория, не понимая его намерений.
Она свирепо смотрела на него, заметив, что слабое движение тронуло его губы, изогнув их в озорной улыбке. Этот человек не в своем уме, вскипела она.
— Со мной все будет хорошо, — выдавила она сквозь стиснутые зубы.
— Виктория! — Леди Блам в тревоге неслась к ней, не отрывая взгляда от малинового пятна, которое сверху донизу разлилось по платью девушки. — Что с тобой случилось? Ты в порядке?
— Я не падала в обморок, — пробормотала Виктория, зная, что ее мать моментально различит ложь. — Я, должно быть, споткнулась и упала, ударившись головой. И залила пуншем все платье.
— Хм! — многозначительно прокашлялась Френсис Ловетт, вскидывая голову.
Лорд Хардвик немедленно шагнул к ней, решительно зажал ее руку в сильных пальцах и спокойно вывел ее из бального зала.
Виктория уголком глаза проследила за отбытием парочки, и, когда актриса скрылась за дверями, первый раз вздохнула свободно. Внезапно до нее дошло, что Хардвик подсказал ей, как выпутаться из этого скандала, и она упала как бы в легком обмороке, хотя в жизни не теряла сознания. В конце концов, никто не ожидает разговоров от дамы, лежащей без чувств, думала она, безвольно свесив руки. Главное не переборщить, размышляла Виктория. Ее мать слишком умная женщина.
Но леди Блам прекрасно отличала фальшивые обмороки от настоящих и не обманулась ни на минуту. Однако сейчас было не время и не место докапываться до сути этого нелепого происшествия.
— Малкольм, помоги мне отвести Викторию в карету. Она, кажется, снова теряет сознание.
— Пустяки, я могу идти, — сказала Виктория самым смиренным тоном.
Она встала и тяжело оперлась на руку отца, положив конец сцене, достойной великой Френсис Ловетт. В душе она подсмеивалась, хотя внешне, как и следовало, оставалась невозмутимой.
Стоило Виктории добраться до кареты, как она забилась в угол, откинув голову на подушку. Закрыв рукой глаза, она притворилась, что дремлет. Уж лучше сон, чем разговоры, нервничая, думала она. Ее родители тихо сидели напротив, как будто оглушенные недавним происшествием.
— С тобой все хорошо, дорогая? — осведомилась мама, когда они проехали несколько кварталов.
— Ох, мама, мне будет лучше, только когда я окажусь в своей кровати.
В жизни не говорила ничего более правдивого, отметила про себя Виктория. Сейчас ее комната казалась ей желанней, чем райские кущи.
Видя, что Виктория не расположена, поддерживать беседу, леди Блам обратила свой гнев на Френсис Ловетт.
— Просто в голове не укладывается, что взбрело в голову этой особе, этой Ловетт. Честно говоря, я не понимаю, как она вообще добилась приглашения на такой респектабельный прием.
— Я думаю, она пришла с лордом Хардвиком, — отозвался лорд Блам. — Он предпочел бы, чтобы его оставили в покое, но знал по опыту, что лучше угодить жене, чем попасть под горячую руку.
— Да, до меня доходили слухи об этих двоих, — подтвердила леди Блам, не желая развивать эту тему дальше в присутствии Виктории.
Как бы то ни было, она не была убеждена, что получила все ответы относительно событий этой ночи. Почему Френсис Ловетт вела себя так дико? Обычно подобные сцены закатывают из ревности. Леди Блам обернулась к дочери и пристально посмотрела на нее, желая рассмотреть ее лицо во мраке кареты.
— Виктория, ты ходила в сад с лордом Хардвиком?
— Что ты, мама, конечно нет! — Виктория постаралась, чтобы в ее голосе прозвучало неподдельное возмущение такого рода предположением.
— Я могу поручиться за это, — высказался лорд Блам, к облегчению Виктории. — Я видел, как мисс Ловетт покинула зал об руку с Хардвиком. Похоже, они ссорились, и Хардвик пытался избежать скандала.
— Что ж, если он не может держать в узде эту гнусную особу, то ему не следует приводить ее в приличное общество, — язвительно заметила леди Блам. — Эта женщина не в своем уме.
Виктория спокойно слушала, как мать продолжает изливать гнев на мисс Ловетт. Она знала свою мать достаточно хорошо. У леди Блам была собственная манера обходить неприятные ситуации: она просто отказывалась копаться в них. Если все происшедшее можно было приписать бестактности актерки, тем лучше. Теперь бы только добраться до дома, в покой ее комнаты, подальше от придирчивых расспросов матери, тогда, может быть, ей удастся выйти невредимой из этой позорной истории.
Дома Виктория сразу отправилась к себе, не позволив Родителям вызвать врача. Она здорова, настаивала Виктория. Обморок вызван тем, что она плохо поела в тот день, жарой в зале да еще это волнение из-за бала, доказывала она. И так как она была такая примерная девочка, лорд и леди Блам исполнили ее желание. Ведь она никогда не доставляла им никаких хлопот.
На следующее утро Виктория была на ногах в обычное время, и, когда горничная доложила, что к ней пришли, она в крайнем волнении сразу бросилась вниз, надеясь увидеть Харриет. Но, когда она распахнула двери гостиной, там стоял лорд Хардвик.
Отвесив ей низкий поклон, он сказал:
— Доброе утро, мисс Блам. Очень рад, что вы сегодня так хорошо выглядите.
— Я не ожидала увидеть вас, лорд Хардвик, — выпалила Виктория прежде, чем успела подумать.
— Я хотел узнать, как вы себя чувствуете, — он окинул взглядом ее бледно-голубое утреннее платье и усмехнулся. — Нет сомнения, вы полностью оправились от вчерашнего обморока.
Виктория подошла к нему и прошипела:
— Вы прекрасно знаете, что я не падала в обморок вчера вечером. И я не понимаю, зачем вы продолжаете этот фарс!
— О Боже, неужели вы предпочитаете, чтобы я сообщил вашей маме, что на самом деле вы подслушивали? У Виктории перехватило дыхание.
— Вы ведь не сделаете этого? — заметив озорные огоньки у него в глазах, она насупилась. — Я думаю, от вас всего можно ожидать.
— Почему я вас так вывожу из равновесия? Ведь это я должен сердиться за то, что по вашей вине мисс Ловетт разбушевалась и оставила меня в горестном одиночестве.
Он вовсе не выглядел убитым горем.
— Что вы за болтун! Я сама слышала, как вы говорили этой женщине, что все кончено.
— Ах, вот как! Значит, вы все-таки подслушивали, маленькая обманщица! Хардвик погрозил ей пальцем, но в глазах у него плясали смешинки.
Виктория не принадлежала к тем, кто легко сдается, и нанесла ответный удар.
— А как я могла избежать этого? Между нами были только кусты. — Она не сочла нужным сообщить ему, что почти влезла в кустарник, лишь бы расслышать каждое слово.
В это время двери гостиной распахнулись, и в комнату грациозной походкой вошла леди Блам. Она всем своим обликом излучала удовольствие при виде самого блистательного холостяка Лондона. Она никогда бы не предположила, что Виктория привлечет его внимание: по ее мнению Харриет была больше в его вкусе. Однако она оставила при себе эти мысли, любезно улыбнулась ему и протянула руку для поцелуя.
— Лорд Хардвик, как приятно видеть вас! — Леди Блам обернулась к Виктории. — Где же твое воспитание, моя дорогая? Ты могла бы позвонить, чтобы принесли чай, или хотя бы предложить лорду Хардвику сесть.
Она устремилась к звонку, жестом указав гостю на диван.
— Благодарю, леди Блам, но сейчас я никак не могу остаться. Я направлялся по неотложному делу, но не мог пройти мимо вашего дома и не узнать о здоровье мисс Виктории. — С участием, взглянув на девушку, он продолжал: — Сегодня утром она выглядит совершенно выздоровевшей и почти такой же восхитительной, как ее красавица-мать.
Леди Блам расцвела от комплимента, а Виктория бросила на Хардвика подозрительный взгляд.