Ученый начал расхаживать взад-вперед, активно жестикулируя. Словно читающий лекцию преподаватель.
— А потом вы, господин Блек, опустились до уровня испытуемых «Зевсом». Вы, случаем, не злоупотребляли алкоголем в тот период? Иначе мне ваши действия не объяснить. Зачем вы начали закрашивать их знаки? Это же прямой вызов. Провокация конфликта. Скажите, кто первым проявил агрессию при встрече?
Алекзандер помялся, но все-таки ответил честно:
— Я. Один из этих попытался приблизиться ко мне.
— Вы понимаете, что первоначально вам предлагали присоединиться к коллективу?
— При помощи отрезанной головы?
— Одиночки погибают, — серьезно кивнул доктор Густавсон. — Вам пытались сказать именно это. Первоначально они предлагали сотрудничество. Вы же отказались от этого. И напали первым.
— Теория игр, третий курс университета, — пробормотал Алекзандер. — Лучшая стратегия — кооперация. Черт. Выходит, я сам во всем виноват?
— Знаете, откуда у вас эти порезы? Испытуемые пытались влить в вас свою кровь. Разрезали себе ладони и прикладывали к вашим ранам. Разумеется, ничего из этого не вышло. Но мы интерпретируем это как попытку вылечить вас, вернуть в общество. Сделать единицей коллектива.
Алекзандер откинулся на стуле. Все оказалось до отвратительного просто. Индивидуализм, столь ценимый в обществе, совершенно не помогал в вопросах выживания. Когда люди перестали понимать, зачем нужны деньги, связи и «Альстраты Локо», они потянулись друг к другу. И, как оказалось, поступили совершенно правильно.
— Доктор, вам удалось вернуть испытуемых в нормальное состояние?
— Отчасти, — кивнул Виктор Густавсон. — Деактивирующий препарат сработал. Они смогут без проблем вернуться в современное общество. Но психологический портрет испытуемых изменился. Изменилась система ценностей, если вам угодно.
Алекзандер Блек твердо посмотрел в глаза ученому и медленно проговорил, взвешивая каждое слово:
— Скажите, доктор, вы еще набираете добровольцев для испытания «Зевса»?