— Да ты хоть понимаешь, что я чувствовал, когда узнал про то, что вы переспали за моей спиной? — не уступает, вскакивает, демонстративно разводя руками и отталкивая от себя обезумевшего брюнета, пока фигура миниатюрной блондинки не становится между ними, выкрикнув стойкое “Довольно!”.
— Не понимаю, потому что ты даже не удосужился мне об этом рассказать… — понуро мотая головой, Депо приближается к Теоне, надевая на неё скинутую с себя куртку и поднимая на руки. — А теперь я даже разговаривать с тобой не хочу.
Удаляется, оставляя за собой мёртвую тишину и тех двоих, чьё сердцебиение сейчас практически не слышно. Только слёзы и боль, рождённые одурманившим голову чувством мести.
— Начнём сначала? — гробовое затишье сменяется несмелой фразой, и Миронов протягивает блондинке руку, неумолимо глядя во всё ещё мокрые глаза, отпускающие последнюю слезу, касающуюся нежных пухлых губ, чуть вздымающихся от постепенно образующейся улыбки.
========== Эпилог ==========
*Пять лет спустя*
— Да где эти черти?? Мать их… — чертыхаясь и расхаживая по коридору, Джонатан проклинал Миронова всеми известными словами, даже ни на ступень ни успокоившись, когда нашёл одну из пропаж в лице пьяного Джимбо. — Где этот недоносок? Один трек зачитал и всё? Пиши пропало?
Но пожав плечами, бородатый парень лишь буркнул что-то несвязное, отправившись на поиски минералки и по пути во всё горло заявляя, что готов порвать зал.
— Рот себе смотри не порви… — прошептав тому вслед тихое пожелание, Ливингстон продолжил шнырять по комнатам, пока не застыл в каменной позе, увидев перед собой обеспокоенную Наташу, крутящую меж пальцев тонкую сигарету. — Отроду ведь не курила.
Затяжка. Другая. Метание зрачков. Достало… Всё достало.
— Дай угадаю… Опять где-то накурился, и вы не можете его найти? — очередная затяжка, когда девушка встречает понурый кивок мулата, и, мотая головой, снова срывается на слёзы. Но как-то безжизненно. Как-то вымученно. Как будто плакать уже совсем нечем. — Я понимаю, что ты не его нянька и не можешь вечно с ним носиться, — потушив сигарету, девушка обвила пальцами его предплечье, вынуждая встретиться со своим безысходным взглядом, — но умоляю, сделай что-нибудь… Верни Депо… Он же без него, как без воздуха. Куда он мог деться?
Вновь взгляд в пол, дёрганье плеч, скомканный ответ… Желание помочь девушке, всеми силами старающейся выносить выходки рэпера, и желание предоставить Бульвару право на собственную жизнь, которая сейчас была так далека от интересов когда-то породнившегося с ним блондина. Но неловкая тишина была прервана довольно громко открытой дверью, за которой показалась знойная брюнетка, повлекшая за собой фигуру убитого Миронова.
— Да какого же хрена… — громко выдыхая в перемешанный с духами и резким перегаром воздух, Наташа огромными глазами уставилась на парня, не сразу оторвавшего взгляд от ягодиц удаляющейся красотки. — Ау! Я вообще-то здесь! — повышая голос в несвойственной манере, девушка резко щёлкнула пальцами перед его лицом, заставляя встретиться со своим далеко не добродушным видом. — Ты совсем что-ли с ума сошёл???
Но Глеб лишь медленно собрал глаза в кучу, заметно пошатываясь и разводя руками в стороны, ещё больше разозлив Наташу своей глупой улыбкой.
— Расслабляюсь перед сольным треком, пупсик.
Надоело. Надоело кричать. Надоело бороться. Надоело в очередной раз долбиться в закрытую дверь, спуская все выходки и закрывая глаза на наркоту. Видимо, потеря друга далась куда сложнее, чем потеря девушки. И вглядываясь в пустые глаза будто в последний раз, Наташа, собирая всю волю в кулак, силой приложилась к щеке явно не ожидающего таких последствий Миронова, заставив того отлететь к соседней стене.
— Ты никогда не изменишься…
Фыркает, плюётся, зарождая в глазах небывалый блеск всего злого, что копилось в нём всё это время, выпрямив плечи и надвигаясь на худую блондинку, и явно не желая униматься, даже будучи остановленным крепкими руками Джона.
— Тебе плевать на меня и на всех окружающих! Никогда не изменишься! Никогда! Никогда!!! — с каждой секундой. Громче и громче. Пока блондин не решается на необдуманную фразу, выбивающую Наташу из колеи.
— А ты никогда мне не родишь!
Наверное, Ливингстон слышал подобную тишину, образованную сейчас, только поздно ночью, засыпая у себя дома. И наверное впервые видел, как на глазах меняется состояние зрачков рэпера, будто посекундно осознающего свою глупость.
Но его тело будто сковывает невидимыми цепями, и он будто ловит себя на дежавю, когда видит поспешно удаляющуюся Наташу, скрывающуюся в коридоре и оставляющую за собой лишь удаляющееся эхо шпилек.
— Долбанный. Кусок. Идиота. — На этот раз удар приходится со стороны мулата, и Фараон чувствует сильный толчок, заставивший его отлететь на несколько шагов, но с горем пополам устоять на ногах. — Алкоголь вместо мозгов! А вместо сердца самокрутка…
Странно… Джон всегда был рядом с ним, но в этот раз он летит за Наташей, оставив блондина один на один с пустым коридором.
И чёрт с ними. Пусть оба катятся. В конце концов, девчонка сама знала, на что шла. Знала, чем он занимается, и под чем… Знала, какую жизнь себе прописывает, связывая свою судьбу с его характером.
— Да мне никто из вас не нужен! — кричит, будто самому себе, заваливаясь в ту же комнату и хватая со стола бутылку недопитого виски, тут же прикладываясь к горлышку и вдребезги разбивая стекляшку о стену, как только доходит до дна.
Высокие градусы обжигают горло, а взгляд опускается к мобильному, мирно лежащему на столе.
Резкое движение, набор цифр, заученных наизусть, гудки.
Гудки, гудки, гудки…
Нет ответа. И так в который раз. И снова по проложенному маршруту он неизменно двигается к бару, кидая на стойку смятую купюру и указывая пальцем на новую бутыль.
***
Лёгкий дождь, но он не мешает. Он только гармонирует с этой привычной погодой, радующей отсутствием ветра и приятным после дождевым запахом.
Сминая под собой траву, шатенка шаг за шагом приближается к каменной плите, медленно опускаясь перед ней на колени и укладывая перед собой бордовую гвоздику.
Родное выгравированное имя и полоска между непродолжительными годами жизни вновь заставляют девушку безэмоционально пустить слезу. Будто на автомате. Будто это уже стало ритуалом.
— Давид… — выдыхает, почти не слышно. И так по-доброму улыбаясь, чуть поднимает голову, рассматривая серыми глазами неторопливо проплывающие облака, — я знаю, ты со мной…
Ненадолго погружаясь в воспоминания, пускай и не самые приятные, она старательно отгоняет от себя негатив той жизни, цепляясь за хорошие моменты и мысленно благодаря Бога за человека, который ценой собственной жизни поплатился за её свободу. И пусть он не всегда относился к ней хорошо, пусть иногда переступал черту, и пусть она по своей глупости старалась вырваться в более приемлемую жизнь, одной мысли было не отнять… Если бы не он, в земле сейчас мог бы гнить её труп.
— Мамочка, я замёрзла… — голос пускай и тихий, пускай и на расстоянии множества шагов, но Теона слышит, тут же оборачиваясь и автоматически смахивая слезу, рисуя на лице добродушную улыбку. И напоследок окинув маленькую могилку взглядом, девушка приближается к парню, держащему за руку маленькую брюнетку и нервно поглядывающему на экран мобильного.
— Уже идём, солнышко.
Направляясь в сторону машины, Тео аккуратно берёт под руку Артёма, безэмоционально смотрящего на очередной входящий вызов.
— Звонок из прошлого? — но лицо не содрогает ни одна мышца, когда девушка переводит на брюнета взгляд. Тот лишь привычным нажатием сбрасывает звонок, бережно примыкая губами ко лбу шатенки и продолжая двигаться к автомобилю.