– Этот вопрос, Александр Павлович, достаточно простой и, в то же время, достаточно сложный. Простой, если не вдаваться в суть этого явления. То есть, модель государства можно представить в виде треугольника – император, его государственный бюрократический аппарат, суды, армия, полиция, одна сторона. Помещик, он же и бюрократия, и суды, и полиция, только в отдельно взятой вотчине, вторая сторона. И третья сторона – крестьяне, которые это всё кормят. Прежде на Руси никакого крепостного права не было. Бал князь или позже царь, была у князя дружина, то есть, люди служилые, которые несли службу. И были крестьяне. Князь управлял, дружина защищала, крестьянин всех кормил. Как видите, у каждого своя функция. У каждого своё тягло. Причём и первая и вторая категории этого, если угодно, триумвирата вышли как раз из третьей. Кто-то должен был управлять, кто-то должен был охранять, иначе соседи всё приберут к своим рукам. Вот из общей массы и выделились первые две категории. А крестьянин, за то, что за него выполняют управленческие функции, за то, что его защищают от внешнего врага, обязывался их кормить. В общем-то всё по честному. Земля была просто землёй и принадлежала только богу. Но человек, который её возделывал, решил, что она принадлежит ему. Позже князь, который со своей дружиною охранял от врагов какую-либо территорию, решил, что и земля, которую он охраняет, его, да и люди, которые на этой территории живут, тоже его. Кто бы поспорил? Дружина-то княжеская, она не только с внешним ворогом разобраться может, но и с внутренними диссидентами. А что бы дружина верной была и правильно мотивированной, князь стал раздавать земли своим дружинникам. Так появились дворяне. Но крестьяне в то время ещё были свободными людьми. И хоть их и прикрепили к земле, кстати, от сюда и появился термин «крепостные», но они раз в году за неделю до Юрьева дня и неделю после могли уйти от хозяина. Закрепощение крестьян окончательное, то есть приведение их в то состояние, которое мы видим сейчас, процесс длительный. Не одного года. Я бы даже сказал, не одного столетия. На мой взгляд, первым шагом к закрепощению крестьян был указ об отмене Юрьева дня. Вернее, о запрете переходить от одного помещика к другому. Было это во время царствование Фёдора Иоановича. А последнюю точку в полнейшем закрепощении русских крестьян и превращения их в рабов поставила Ваша бабушка, дай ей бог долгие лета, Императрица наша Екатерина Алексеевна в 1767 году издав указ разрешающий помещикам ссылать крестьян на каторгу. Но не всё так однозначно, как представляется на первый взгляд, как я только что описал. В этой схеме не учитываются многие факторы. Как объективные, так и субъективные. В частности. Россия северная страна. С очень суровым климатом. Скажем в Европе, даже на тех же широтах что и наша Вологда, климат значительно мягче. Поэтому земледелие… вернее не так – Россия расположена в зоне рискованного земледелия. Почвы наши скудны, а аграрные технологии значительно отстают от потребностей. Сезон полевых работ у нас тоже очень короткий, четыре, от силы, пять месяцев. Поэтому русский крестьянин, зажатый в тисках короткого лета, в принципе не в состоянии обеспечить выработку необходимого количества продукта. Под словом «продукта» я имею ввиду – продукт труда. И кое-как развивать государство у нас получается только при нещадной эксплуатации крестьянина на барщине. Ещё один момент. В России, как нигде, развито такое понятие как община. То есть, крестьянин русский живёт не сам по себе, а живёт в общине. Без которой он, к слову сказать, в условиях рискованного земледелия мог бы и не выжить. В Европе же общины уже исчезли. И, грубо говоря, землевладельцу противостоит не один арендатор, как, скажем, в той же Франции, а целая община. И вот эти социальные и природные факторы обуславливают то, что крепостное право и барщина экономически оправданы в России на данный момент. Только сгоняя на барское поле крестьян, помещик может обеспечить хоть какую-то товарность производства. Это, подчёркиваю, на данный момент. Мы привыкли так жить. Положение вещей вокруг нас нам кажется неизменным. Но если внимательно проанализировать мировые тенденции, можно прийти к любопытному выводу: мир меняется. И перемены эти с каждым годом интенсивнее. Вот сколько лет человечество писало гусиными перьями? Много. Никто и не скажет сколько. Но вот Вы уже пишите авторучкой (я им подарил по авторучке). И ещё куча всяких, на первый взгляд, бытовых мелочей. Та же керосиновая лампа. Всё это появилось буквально в последнее десятилетие… Хотя, правильнее будет сказать, стало использоваться. Та же керосиновая лампа описана в Багдаде в IX веке. То есть, прослеживается тенденция. Начинается развитие техники. Это я перечислил только малую толику изобретений, которые стали применяться в последнее время. Отсюда сделаем вывод – грядёт технический бум, если хотите – техническая революция. А она потребует большое количество рабочих рук. А где их взять? Только из крестьянства. Больше неоткуда. Значит, крестьянина надо переводить в категорию рабочих. А рабочий будет производить продукт, который невозможно съесть. Кроме того, на производстве необходимо будет платить деньги. Как иначе рабочего мотивировать? В противном случае его труд будет непроизводительным. Но деньги, это только эквивалент его труда. На деньги он должен купить необходимое ему и его семье пропитание, одежду, наконец. А кто это пропитание производит? Правильно, крестьянин. А, мы выяснили, труд крепостного крестьянина малопроизводителен, он столько продуктов питания выпустить не сможет. Что делать?