После того, как комиссия признала капрала Савелия Лаханина непригодным к дальнейшей службе, определён он был на поселение в Билярск, что в ста с гаком верстах от Казани. Но комиссия предполагала, а судьба, видимо, располагала по-своему – связался Сава с лихими людьми.
По дороге в Казань остановились они в Орле. Ну, конечно вечером пошли в кабак. Сначала выпивали, Саву, как героя угощали, потом Сава угощал новых друзей, потом женщина, драка… Ну, короче, зашиб Савва какого-то мужика до смерти. Пришлось из Орла бежать. Хорошо, что новые друзья его не бросили, а помогли и взяли с собой. Так и покатилась его жизнь под уклон. Воровал вместе новыми друзьями, ну, это так, при случае, основной бизнес ватажки, в которую влился Савва, был грабёж.
Главарём их банды был опытный, тёртый жизнью, видимо беглый каторжник по кличке Янька. Долгое время они орудовали в районе Починок. Вокруг захолустного города глухие леса с темными непроходимыми чащобами, служившими надежным прибежищем для доблестных «работников ножа и топора». На «промысел» Яньковская братва выходила обычно летом и осенью перед открытием базаров и ярмарок, когда по дорогам двигались многочисленные торговые караваны. Нападая на купцов, разбойники беспощадно грабили их, было дело и убивали, всякий раз бесследно исчезая с добычей. В другое время года бандиты «посещали» и дворянские усадьбы и дома богатых купцов. Совершив очередное ограбление, ватага разбегалась по окрестным деревням, в которых бандиты «залегали на дно», и даже начали обзаводиться «находными» женами.
Этим-то и воспользовалась прибывшая в один ничем не прекрасный день команда губернского «спецназа». Дождавшись момента, когда разбойники в очередной раз собрались в одном из гостеприимных сельских притонов, к ним подослали одну известную местную шалаву с «подарком» от всех починковцев – большой бочкой вина. Ни о чем не подозревавшие беспредельщики обрадовались презенту и принялись с песнями и плясками распивать напиток. И вот в разгар оргии, когда большинство из них было уже не в состоянии произносить очередной тост, в избу ворвались солдаты и перерезали всех до единого, как кроликов. Саву спало то, что его в деревне не было, он находился в самих Починках, следил за одним купцом – Янька собирался наведаться к тому через недельку-другую в гости.
Узнав об уничтожении ватажки, Сава пустился в бега. Решил он податься на юг и завязать с криминалом. Но вот поиздержался в дороге, изголодал. Что делать-то? До юга ещё ох как далеко.
Вот и решился на гоп-стоп. Ан вишь, как вышло.
Что же мне с тобой Савелий Лаханин делать? Денег тебе дать и отпустить?
Всё равно пропадёт. Либо полиция поймает, и тогда либо петля, либо каторга. А нет, так такие же бедовые людишки зарежут где-нибудь. В то, что Савелий на юге начнёт в поте лица зарабатывать себе на жизнь, я как-то не верю.
– А что, Савелий, поедешь ко мне в имение, будешь у меня помощником у управляющего?
– Так, Ваше благородие… так мы…
– Всё, всё, понял, поедешь, стало быть… Давайте собираться, да поедем уже… А тебе – это я ямщику – вот рубль и молчи о случившемся.
А куда его ещё? Не в полицию же сдавать, а делать руками он толком ничего не умеет, только убивать – 17 лет в солдатах.
По дороге завернули к Крыловым. Их имение находится от Брянска в пятидесяти верстах. В принципе, получается почти равносторонний треугольник – от Алексеевского до Брянска пятьдесят вёрст и до Красного Рога, имения Крыловых, те же пятьдесят вёрст. Но мне всё равно надо заезжать в Брянск, потому как еду я из Рославля, а по-другому никак.
Иван Андреевич был рад. Очень рад. Вообще, надо сказать, мои друзья относятся ко мне действительно очень по-доброму. С другой стороны, а как друзья должны относиться? Я ведь тоже всегда рад и Штиглицу и Нестору Максимовичу. Других пока не завёл. За пять месяцев моего пребывания в Петербурге так ни с кем накоротке и не сошёлся.
Прогостил у него три дня. Аннушка, вернее Анна Николаевна, должна скоро родить, видимо в конце мая, и Иван вокруг неё вьётся действительно как любящий и заботливый супруг. Так, что поговорить всласть нам не совсем получилось. Он постоянно отвлекался на какие-то просьбы жены. Эх, надо бы было ещё в декабре их уговорить ехать в Петербург. Там всё-таки Максимович, а он по нынешним меркам, большое светило в акушерской науке.
Перед отъездом я заезжал к Нестору Максимовичу. Был у него недолго – пару часов. Доктор был занят, да и моё положение требовало скорого отъезда. Так, немного поговорили… Я хвалил его статью, ещё раз просил не называть инъектор моим именем, подкинул идею написать доклад о введении в армии кое-каких санитарных норм – глядишь, и уменьшатся небоевые потери. Рассказал про Крылова, что жена беременна, что волнуюсь, как родит, попросил написать для них рекомендации. Я же понимаю, что доктору до Красной Горы добираться из Питера ну ни как – и возраст, и занятость.