— Можешь не продолжать, я понимаю, — кивнул Ковалёв. — Тебе сколько лет было?
— Двадцать пять, если по-вашему. Я был лейтенантом медицинской службы.
— А здесь ты сколько?
— Года два всего, как очнулся.
— Понятно всё с тобой. Благородные цели и юношеский идеализм… Наивно, но достойно. А почему такая борода седая?
— Да я её так, для солидности отпустил… А поседела, когда на медведя в лесу нарвался. Я ведь с окраины, там к охоте приучают с детства, вот и решил, что стоит хоть немного отдохнуть. Нарвался на медведя, а карабин заклинило. Хорошо, мишка сытый был, повернулся да ушёл, а вот борода и волосы поседели изрядно. Думал в регенератор залезть-исправить, но так и не собрался.
— Ясно. Но на мой вопрос по поводу моей тебе помощи ты так и не ответил.
— Во-первых, элементарная благодарность…
— А вдруг я подонок?
— Поверь, я знаю, откуда ты шёл, — ты бредил своими друзьями, пока тебя киберы в регенератор не запихали.
— Ладно, давай во-вторых.
— Приключения. Ты ведь, похоже, по натуре немного романтик и чуть-чуть авантюрист, иначе бы не пошёл.
— Допустим.
— И в-третьих, твои товарищи живы.
— Как? — Ковалёв аж привстал и, не рассчитав движение, выломал кусок из столешницы.
— Да очень просто. — Шерр, похоже, наслаждался произведённым эффектом. — Я не поленился, сгонял к вашему вертолёту и накрыл его стазис-полем. Словом, время для них остановилось.
— М-дя… А если я тебя обману?
— Тут всё просто, я ведь врач. Поставлю пси-блокировку на твои мозги. Такую, чтобы ты не мог нарушить конкретного слова, которое ты мне дашь. Больше ничего, поверь. Но твоих товарищей вытащим только после этого. А не договоримся, просто сниму стазис-поле. До планеты я тебя доставлю, но к тому времени…
— Ладно, понял. Шантажируешь, значит? А если я тебе прямо сейчас головёнку-то откручу?
— Не сумеешь. Вернее, голову-то открутить сумеешь, но стазис-поле отключится сразу после того, как я умру, это я предусмотрел. А потом и ты умрёшь — я отдал соответствующие распоряжения центральному компьютеру. Меня-то сразу в реаниматор и откачают, а вот для тебя это будет конец. И потом, я же тебе ничего плохого не предлагаю, подумай, ты от нашей сделки кругом выиграешь.
— Да понял я, понял, — устало вздохнул Ковалёв. — Ладно, давай обсудим детали…
Глава 4
Когда сумерки за иллюминатором сменились вдруг ярким солнечным светом, Сотников решил, что незаметно для себя заснул и проспал даже не до утра, а до полудня, однако почти сразу понял: что-то здесь не так. Эта мысль пришла в его неглупые, но порядком пропитые мозги довольно резво — сказалось, очевидно, полное и долгое отсутствие спиртного в пределах досягаемости. Рядом в таком же недоумении ворочались остальные.
Наконец кто-то, зло (а откуда быть хорошему настроению, если который день жрать нечего?) матюгнувшись, отодвинул люк и удивлённо присвистнул. Все, кто ещё мог ходить, полезли следом и по одному, неуклюже, начали выбираться из вертолёта. Им было чему удивиться — вокруг вертолёта была весна.
Да-да, самая настоящая весна, с пением птиц, набухшими почками на осинах, кое-где проклюнувшейся листвой, осторожно раздвигавшей прошлогоднюю хвою и полусгнившие листья молодой травой… Под деревьями ещё лежал снег — плотный, потемневший, но на поляне его уже не было, и даже земля немного просохла. Ещё снег, совершенно белый, зимний, был под вертолётом и на нём, но там он уже стремительно таял, стекая тонкими струйками воды. И на всё это чудо сверху, с ослепительно-голубого неба смотрел ярко-жёлтый шар солнца.
Народ взирал на случившееся выпученными глазами. Буквально секунду назад был холодный зимний вечер, снег и резкий ветер, в вертолёте стоял дубак, а сейчас им уже было жарко в намотанных на себя слоях одежды, по лицам потёк пот… Кое-кто стал расстёгиваться и даже снимать куртки, другие рассматривали траву, трогали её, срывали, мяли в пальцах и даже пробовали на вкус, всё ещё не веря в реальность происходящего.
— Ну что, мужики, как вы тут без меня? — раздался за их спинами удивительно знакомый голос.
Сотников обернулся. «Наверное, это бред», — решил он. Впрочем, остальные, похоже, думали так же: человека, одетого в необычную на вид, но явно очень удобную одежду, чем-то похожую на армейскую униформу, который стоял позади них, небрежно опираясь на искорёженный обломок вертолётного хвоста, куце торчащего из фюзеляжа, никто из них увидеть живым не ожидал.
— Это что творится? — вместо ответа, спросил кто-то.
— Это? Это весна, ребята, — улыбнулся Ковалёв, окончательно выходя из-за вертолёта. — Вы как, все живы?