Разбор корзинки на последней стадии перешел в разминирование. Виктору ювелирным движением удалось расцепить зонтик с бахромой шарфа, извлечь из-под сложенных крыльев десяток стандартов различных таблеток, чулки, пояс и пару перчаток. Затем, на вытянутых руках, словно мина-ловушка, глубоководная рыба или дорогущая китайская ваза, был извлечен сам зонт. Дарья Евгеньевна протянула руку и взялась за гладкую пластиковую ручку…
— Мама! — вдруг крикнула Алла, вырастая на пороге комнаты. — Я купила тебе хлеба и сметаны.
Дарья Евгеньевна вздрогнула и дернула рукой, зонт взорвался радужным цветком.
— Ой… — сказала Алла и выпустила из рук банку сметаны. «Бамс!» — сказала банка сметаны и превратилась в лужу. «Неделя домашнего ареста с поражением в супружеских правах», — понял Виктор.
После того как Виктор с Аллой убрали лужу и осколки, а Дарья Евгеньевна свернула свой зонт, Виктор пошел за новой порцией сметаны. Из реплик жены и тещи он убедился в том, что вина за произошедшее ложится целиком на его плечи, потому что: «Не вовремя подал зонт», «вообще очень неуклюжий», «ничем по дому не помогает».
Вернувшись со сметаной, Виктор нашел корзину забросанной, словно мусорный бак, вещами, уже непригодными для городской жизни, но еще претендующими на дачную старость. Нельзя сказать, что упаковка прошла в дружественной обстановке: жена и теща, обе раскрасневшиеся, глянули на мужа и зятя довольно плотоядно.
— Я сметану принес, — сказал Виктор, боясь сгущающейся тишины.
— Мы бы не потеряли столько времени, если бы ты ее не разлил, — заметила Алла.
— Виктор, помогите наконец вашей жене упаковать сумку.
— Сейчас, — бросился он, подменяя уставшую тещу.
— Положите это, это, это и это, — командовать Дарья Евгеньевна не уставала никогда.
Безразмерная дерматиновая сумка быстро заполнялась консервами: мясными, молочными, овощными, рыбными, крупами и макаронами, упаковками бульонных кубиков, батонами, кексами, печеньем, орешками, шоколадом молочным, горьким и… Да что тут перечислять — всем, что подвернутся под руку двум вошедшим в раж женщинам. Заполнив сумку, они загрузили картонную коробку, саквояж и пластиковый пакет грузоподъемностью в 25 килограммов. Все вышеперечисленное дополнялось двумя чемоданами тряпок тещи, собранными накануне. Науку паковать, как и науку побеждать, Виктор освоил еще в военном командном училище.
Виктор разогнул затекшую спину и глянул на часы. Контрольное время прибытия автомобиля истекло полчаса назад. Хозяин машины, брат Николай, был человеком штатским, а следовательно — непунктуальным. Он всегда опаздывал. Но, с другой стороны, теща — тоже человек штатский, кроме курсов Гражданской обороны и консерватории — образования никакого. Так что — два сапога пара. И никому, тем более брату родному, не пожелает Виктор провести лишние полчаса в обществе тещи-консерваторки.
Виктор вытер пот, зашел на кухню и, пока никто не видит, набрал кружку холодной воды из-под крана. Алла и Дарья Евгеньевна признавали только кипяченую. А Виктору она казалась невкусной.
Наконец за окном просигналила машина. Виктор выглянул и увидел Николая у его синего «Москвича». Он помахал брату рукой. Николай ехал на свою дачу и по дороге завозил Дарью Евгеньевну на ее. Виктор вернулся в комнату и начал проворно стаскивать вещи к лифту четвертого этажа. В это время Дарья Евгеньевна и Алла спускались пешком, держась за руки и чуть не плача. Как любят женщины любую мелочь превращать в трагедию! Всего-то — неделя врозь. Пустяк!
На прощание Дарья Евгеньевна сказала Виктору:
— Пока я на даче, будьте добры, побелите потолок на кухне, в ванной и туалете. Там же выложите кафельной плиткой стены, зашпаклюйте плинтуса. В коридоре сделайте небольшие антресоли. И… все.
— Все?! — Виктор вспоминал сметанную лужу. Вот тебе и неделя домашнего ареста с принудительно-добровольным трудом.
— Не делайте такое постное лицо, Виктор, а то я подумаю, что вы жалеете о моем отъезде, — сказала теща. — Все это сущие мелочи.
— Вот именно! — подтвердила Алла. — И цепочку на дверь повесь.
А вот истинная трагедия, представленная женщинами как мелочь, подумал Виктор. Попробуй что-нибудь не выполни, такой Золушкой заделают… А как, главное, все успеть, ведь он еще и работает?!
Но как раз это в семье никого не волновало. И прежнюю его службу по дальним гарнизонам жена не считала успешной. В смысле карьеры и материально-технического обеспечения. «У брата Николая, простого инженера, есть машина, а у тебя, офицера, нет!»