– А как вы полагаете, Михаил Ланской мог бы отравить мышей?
– Он ухаживал за ними, чистил, кормил, поил. А вот отравить… Ну, во-первых, где бы он взял мышьяк? Да и вряд ли он знал о нём. Во-вторых, он точно не понимал значимости опыта и взаимосвязанности всех трёх групп. Ну, и наконец… Понимаете, Мишенька очень любил животных, жалел их. Мы ему даже никогда не говорили, о том, что забиваем их, по окончании опыта. Мы уверяли его, что зверушки закончили работу здесь и переехали в другой институт. Мишенька мог дать отраву мышам только в том случае, если бы кто-то из сотрудников сказал ему, что это какие-то витамины или что-то в этом роде…
– А кто мог это ему сказать?
– Вас интересует, кого послушался бы Миша, или кому это было выгодно?
– И то и другое.
– Ну, послушался бы мальчик любого, для него все начальники от директора до лаборанта, а вот ответа на второй вопрос я не знаю. Понимаете, мы не одни работаем над этой проблемой. Приоритет в разработке позволит нам рассчитывать не только на престиж, на серьёзных покупателей нашего продукта и всякие там гранты, но и значительные премиальные. Наш директор полагает, что мы можем и на Нобелевскую премию претендовать. Да, нам удалось подобрать катализатор, позволяющий получать стабильный препарат с нужными свойствами, поэтому мы немного вырвались вперёд. Но наши коллеги-конкуренты тоже щи лаптем не хлебают. Японцы нам в затылок дышат, и в Институте Пастера близки к решению, так что любая задержка в нашей работе никому из нас не выгодна.
– Как я понял из ваших слов, никто из своих не заинтересован в отравлении животных.
– А чужие здесь не ходят. К сожалению.
– Спасибо, Елена Николаевна, я всё понял, вы можете идти.
Оказалось, что никто из наших домой не ушёл, а все сгрудились в кабинете Волкова. Там же была и Анна.
– Аня, как профессор?
– Врачи «Скорой» предполагают вторичное кровоизлияние.
– Паршиво!
– Ага, – Анна шмыгнула носом, потом кивнула на перевозку, стоявшую на подоконнике, – Елена Николаевна, я вам кошку привезла.
– Зачем?
– Там квартиру опечатали.
– Понятно.
Вот ещё проблема. Теперь Абсциссу придётся кому-то пристраивать.
В эту минуту в кабинет ввалился взъерошенный Иванчиков.
– Меня отпустили! Под подписку! – Радостно завопил он.
– Замечательно, – отозвался директор, – а теперь, когда мы все в сборе, уважаемые коллеги, прошу минуту внимания. Ни для кого из вас не секрет, что большая и многотрудная работа практически завершена. И перед лабораторией и институтом открываются замечательные перспективы. Тем досаднее неприятные события двух последних дней. Я имею в виду срыв заключительного эксперимента, тяжёлую болезнь руководителя работы, возможно, попытка покушения на жизнь нашего уважаемого профессора, и, наконец, нелепая гибель сотрудника вивария Ланского. Учитывая всё вышеизложенное, я хочу предложить всем вам следующее. Вы все знаете, что у нас есть небольшой, но очень комфортабельный пансионат в экологически чистом районе Подмосковья. Я прошу всех вас, прямо сейчас организовано погрузиться в наш институтский автобус, поехать в пансионат, и пожить там некоторое время.
– И какое это некоторое время? – Дрожащим голосом спросила Маша Короткова.
– Ну, я пока не могу сказать точно, – замялся директор.
На помощь ему кинулся Коршунов и перехватил инициативу.
– До выяснения всех обстоятельств произошедшего в последние дни, – напыщенно заявил он, – все мы понимаем важность и секретность нашей работы…
– Подождите, какой пансионат? – Возмутилась Анна. – У нас же у всех семьи, дети.
– А я, вообще, только два месяца назад замуж вышла, – испугано пискнула Аллочка.
– Никого не интересуют эти интимные подробности вашей личной жизни, тем более при таких форс-мажорных обстоятельствах! – Рявкнул на неё секретчик.
– То есть мы должны ехать прямо сейчас? Пары трусов на смену, не захватив? – Удивилась Зинаида Владимировна.
– Позвоните домой, пусть кто-нибудь вам привезёт ваши трусы, – смущённо и сердито пробормотал директор.
– Только звоните прямо отсюда и при всех, чтобы не было утечки секретной информации, – вставил свои пять копеек Коршунов.
Я схватилась за голову. Господи, сделай так, чтобы я проснулась! Пусть весь этот абсурд окажется кошмарным сном!
Проснуться не получилось, тогда я решила пойти абсурду навстречу.
– Возможно, учитывая форс-мажор, ваши требования справедливы, но мне кажется, что наше заточение должен разделить с нами и наш уважаемый Владимир Евгеньевич Коршунов.