… одиночество… одиночество…
… где ты, Вирджиния…
… Маджини
КОНЦЕРТ ДЛЯ СЛОВА № 5
… он не сыграл Чакону…
или информация того типа была неточной, или… да и с какой стати ему заявлять бис предварительно, это его дело, как решит… и все же…
… он не сыграл Чакону…
завтра я ей скажу… я расскажу ей, как это было исключительно, хотя и не совсем, да, не совсем… в сущности, он мне не нравится… что-то в нем не так… и Чакону не сыграл… но она-то почему не пришла, не понимаю… а эта, рядом, все никак не может замолчать — смотри, сколько снега, и как же мы доберемся домой — да уж как-нибудь… а я всегда ее слушаю, а зачем, спрашивается, сказала пригласить подружку, я и пригласил, ну какая там подружка, так, вообще не может заткнуться, музыка ее убивает… а сейчас еще и провожать ее… нет, такси не видно, придется долго идти пешком, как раз музыка в голове отшумит, но вряд ли, она ведь не прекращается… а когда-то, несколько лет назад, она с ним была знакома, сама вспоминала, это было в Вене…
Вена… как же я там провалился…
а приглашение было лично от него — ей… и скрипка такая же, правда, его Маджини звучит иначе, если бы она была здесь, наверняка бы определила точно, в чем отличие, я, конечно, тоже чувствую это, но она бы смогла это сформулировать… а эта, рядом… все продолжает болтать о каком-то мастере по лютням и крови его жены, ну и глупости… хоть бы ненадолго замолчала… и ведь захочет, чтобы я остался у нее, скажет, куда ты в такой снег, женщины всегда хотят, чтобы их трахали, только это их и занимает, а я не знаю сам, хочу этого или нет… но может быть, и я когда-нибудь, как и она, научусь формулировать, сразу схватывать всё, все интервалы… она столько разного мне рассказывала о скрипке, особенно о самом Маджини, как он сделал ее из виолончели, она любит это вспоминать… но, если вдуматься, что значат эти лишние два с половиной сантиметра длины, кошмар для пальцев, когда она в первый раз дала мне ее в руки и сказала — играй — я просто обалдел, не знал, как поймать звук, фальшивил ужасно, весь напрягся… а ведь сам просил ее, говорил, что мечтаю сыграть на этой скрипке, она такая красивая, такая настоящая, говорил, но, наверное, не надо было этого делать, она мне сказала, что любая скрипка мстит, а уж Маджини — тем более, если не доберешься до ее душки… думаю, именно поэтому у меня тогда лопнула струна, надо это признать, в тот вечер, когда я это услышал, надо признать, мне чего-то не хватило, не стоит себя обманывать, чего-то, черт побери, мне не хватает… да всего не хватает, и, вероятнее всего, мне пора бросать все это, потому что или — или, в музыке это так, другого не дано… нельзя просто так, я это знаю от нее… только мне неясно, она-то почему бросила играть, я слушал ее записи, она потрясающая, просто великая скрипачка, еще в Вене я решился спросить ее об этом, и она отрезала: музыка — это тишина, в которой звук не звучит… не знаю, что она хотела этим сказать, это было как раз тогда, когда мы вошли с ней в лабиринт, хотя она и не хотела… а эта гусыня, рядом, рассуждает о любви, какие-то статистические данные мне приводила еще перед концертом, а сейчас хочет знать, что я обо всем этом думаю, ничего не думаю, мне вообще не до этого, любовь и статистика, глупости… а тогда я не понял точно, о чем она говорила и почему так побледнела, когда мы прочли, что в обязательную программу включена Чакона, и сказала, ты не будешь ее играть, потом добавила, а впрочем, попробуй, но всегда происходит так, как она говорит… ужасно, мои ноги совсем промокли и руки окоченели, а эта, рядом, хочет их растереть, сует свою руку мне в карман, к моей руке, мне это неприятно, но что делать, девушки всегда мечтают о подобной интимности… а тогда она растерла мне руки после лабиринта, наполнила ванну и насыпала туда что-то зеленое, от нервов, вроде, помогает, и стояла за дверью, я залез в воду… а она говорила… говорила мне что-то… что-то важное и снова про скрипку… говорила… ты должен овладеть ею, нет, наоборот, она должна овладеть тобой… я ничего не слышал… нет, слышал, но не понял… и пришел в возбуждение… вот кретин, возбудился и захотел, чтобы она была там, со мной, в ванной, сам ужасно испугался этих мыслей… какой дурак… я подумал, она старая, какая старая?.. и ночью продолжал думать, снова возбудился, но что делать, человек всегда так или иначе влюблен в своего учителя, так все говорят, искусство сближает как-то особенно… а она… вовсе она не старая… даже красивая… просто гораздо старше меня… какая любовь, а я дурак, вряд ли бы она ответила мне как-то… а может быть, именно это и привело меня к провалу на следующий день… точно это… но как… я не знаю… зачем ты мне все это говоришь и почему, какая-такая статистика про любовь, что такое эта «любовь» и кто как ее понимает, каждый имеет в виду что-то свое, если его спросят, он ответит, но что… это ничего не значит — как ничего не значит — а вот так, совсем ничего, только когда это свалится на тебя — ну да, сваливается, а люди с этим не считаются — ну, значит, просто их еще не коснулось, если коснется, примешь, хочешь — не хочешь — ты так это понимаешь — да, я так — ну ладно, но ты должен этого сам пожелать — а зачем, с какого перепугу — потому что это волшебно — бла-бла-бла, слушать все это — уши вянут — нет, ты просто невыносим — невыносим?.. ну и прекрасно…