он остановился на миг, задумался, и ей показалось, что она слышит море, сегодня сильный прибой, а может, это голос доктора долетает до нее волнами — то наступает, то откатывается назад… может быть, мне надо ему что-то сказать, но я не могу, волны так шумят…
— ах, да, я совсем забыл о фото-клубе, там полно народу, но думаю, вас он вряд ли заинтересует… ну что тут объяснять… открывают мир, разбивают его на кадры и таким образом сохраняют, бродят повсюду и снимают букашек, цветы и скалы, море и всякую мелочь, друг друга снимают… у вас нет фотоаппарата, ведь так? они бродят, как охотники, а вечером демонстрируют свои трофеи… лапку ящерицы, глаз лягушки, морского конька… потом ретушируют в фотошопе, специально ходят в поселок, там есть компьютер, вот они и развлекаются, здесь-то это запрещено… если хотите знать мое мнение, всё это — одно щелканье, а им кажется какой-то новой жизнью, творчеством или возвращением к природе, впрочем, в этом есть определенный терапевтический эффект, и я ничего не имею против; приняли в свой клуб и художников, вы их увидите, они ходят с мольбертами, и всегда найдется кто-нибудь, рисующий море, но они какие-то заторможенные, потому что подолгу сидят перед своими полотнами и становятся нервными… а вы не рисуете? я понял, что вы в этом разбираетесь, но с забинтованной рукой… да и нельзя везде успеть, даже здесь времени на всё не хватает… приходится выбирать… поэтому я лично рекомендую вам только пятый клуб, только пятый, другое вам просто не нужно…
и доктор поднял вверх последний палец, мизинец, именно мизинец, которого она лишилась, с очень длинным, ухоженным ногтем, странно, она с детских лет не встречала такого, помнится, у мамы был один знакомый, вот он входит в гостиную, берет в руку чашку чая, и его мизинец щелчком выстреливает вверх…
— а зачем вы отрастили такой длинный ноготь на мизинце, доктор?
она услышала свой вопрос, господи, ну что за глупости, это просто неприлично, надо как-то замять свою оплошность, он остановился, слова замерли на его губах, и он уставился на нее, глаза под очками блеснули, может быть, ему неприятно, что его перебивают, она совсем смутилась,
— я вдруг вспомнила, извините, у моих родителей был один знакомый… его уже давно нет, простите меня за этот вопрос… я просто подумала вслух… не сдержалась…
— ничего, Анастасия, ничего, здесь люди спрашивают и о более странных вещах, само место подталкивает к воспоминаниям… да, немного старомодно, почти никто уже так не делает, наверное, и у меня это как-то связано с детством… честно говоря, я не знаю… как-то не задумывался… кажется, был у меня дядя… но и он давно умер…
ему стало неловко, неловко было и мне, как-то всё это неестественно, подумала я,
— продолжайте, доктор, я слушаю вас с глубочайшим интересом…
и он продолжил… по его мнению, это был самый важный клуб, его члены — люди, которые хотят выздороветь — действительно хотят, она и представить себе не может, как их мало и как сложно их лечение, при котором наличие болезни вовсе не предусматривается, ведь большинство приезжают сюда, как на курорт, — я тоже — хотела сказать она, но не успела, да и как им желать излечения, если они ничего не знают о своей болезни и знать не хотят, просто не признают ее, а все убеждают их в противном и очень хитро вводят в заблуждение, некоторые даже воспринимают процесс лечения как своего рода болезнь, впрочем, и она находится в подобном положении, сказал доктор, но надежда есть, и поэтому он бы хотел, даже настаивал, чтобы она выбрала для себя этот клуб…
… в этот клуб можно вступить только по рекомендации, он слишком мал, я бы даже назвал его «частным», в нем человек принимает непосредственное, совсем личное участие, а такое встретишь не часто… на сегодняшний день в нем всего одиннадцать человек… с вами нас было бы двенадцать, больше дюжины он не выдержит, наше помещение слишком мало, в подвале, иногда, правда, нам удается использовать большую террасу на крыше, там больше воздуха и вид прекрасный, но кругом полно любопытных, а мы не можем им запретить подниматься туда, и стоит нам собраться, как они появляются один за другим — курят, наблюдают за нами… вот и приходится снова идти в свой подвал, в тесноту… ну, вы всё сами увидите, сами убедитесь в том, насколько это значительно, я даже жалею, что не всегда могу присутствовать, ведь у меня есть и другие обязанности, посещаю и фотографов, и художников… о читателях и вспоминать не хочу… читают себе, а в этот момент у вас столько всего интересного происходит… ну вот, я уже причислил вас к этому клубу, хотя вы еще не дали своего согласия, но вы ведь понимаете, это всего лишь приглашение, хотя я уверен, что однажды вы придете и уже не откажетесь… там есть чудесные персонажи, столько странных историй… нет ничего более прелестного в этом развлечении, по крайней мере, мы здесь ничего не выдумываем,