Следователь опешил:
— Насколько мне известно, доктор Амфортас больше не лечит больных.
— Совершенно верно. Вчера он выходил на работу в последний раз.
— И он посещал эту девушку?
— Да, но это вполне естественно. Он часто к ней заглядывал.
— Ночью?
Китинг кивнула.
— Девушка страдает бессонницей. Как, впрочем, и он сам.
— Почему? То есть, я хотел спросить, почему вы так решили?
— Последнее время он то и дело неожиданно появлялся среди ночи и подолгу болтал со мной о всякой ерунде или же просто слонялся по коридорам. За глаза мы окрестили его Призраком
— Когда он последний раз разговаривал с мисс Фрейц?
— Вчера.
— А именно?
— Часа в четыре утра или, может быть, в пять. Потом он заглянул в палату к отцу Дайеру и с ним тоже о чем-то побеседовал.
— Он заходил к отцу Дайеру?
— Да.
— Вы случайно не слышали, о чем они разговаривали?
— Нет, он закрыл за собой дверь.
— Понятно.— Киндерман задумался. Его взгляд сквозь стеклянные двери был прикован к Аткинсу. Сержант облокотился на стол и тоже внимательно смотрел на следователя. Киндерман снова обратился к сестре:
— А еще кого-нибудь вы заметили возле палаты примерно в это же время?
— Вы имеете в виду персонал?
— Не важно. Кто-нибудь появлялся в коридоре?
— Только миссис Клелия.
— Кто это?
— Пациентка из психиатрического отделения.
— Она что, гуляла по коридорам?
— Нет. Я нашла ее в холле — она лежала на полу.
— Просто лежала?
— У нее было состояние, близкое к ступору[41].
— А где именно в холле?
— Здесь за углом, как раз у входа в психиатрическое отделение.
— В котором часу это произошло?
— Как раз перед тем, как я обнаружила тело отца Дайера. Я позвонила в психиатрическое отделение, прибежали санитары и забрали ее.
— У миссис Клелии старческое слабоумие?
— Я точно не могу вам сказать. По-видимому, да. Но я не знаю. Она больше похожа на кататоника.
— Она кататоник?
— Это только моя догадка,— спохватилась девушка.
— Понятно.— Киндерман еще секунду помолчал, затем решительно встал.— Спасибо вам, мисс Китинг.
— Не за что.
Киндерман вручил ей еще пару салфеток и покинул кабинет. Он сразу же направился к Аткинсу.
— Аткинс, немедленно достань телефон доктора Амфортаса и вызови его сюда. А я пока что загляну в психиатрическое отделение.
Вскоре Киндерман стоял в отделении для тихих пациентов. Ночная трагедия не коснулась этого уголка. Обычная толпа молчаливых зрителей собралась возле телевизора, сонные пациенты расселись на стульях и креслах.
К следователю подошел старичок.
— Я хочу, чтобы кашу мне сегодня подали с финиками,— заявил он,— Не забудьте про эти проклятые финики. Я хочу фиников.
К ним уже направлялся рослый санитар.
Киндерман огляделся по сторонам в поисках дежурной сестры — ее место за столом пустовало. Медсестра разговаривала по телефону в застекленном кабинете. Лицо ее казалось напряженным.
Киндерман двинулся в сторону стола, а старичок продолжал выговаривать пустому месту, где только что стоял следователь.
— Я не хочу есть эти проклятые финики,— ныл он теперь.
Неожиданно появился Темпл. Он буквально влетел в дверь и начал озираться по сторонам. Вид у него был сонный и растрепанный. Тут он заметил Киндермана и тоже приблизился к столу дежурной сестры.
— Боже мой! — воскликнул он.— Я не могу поверить в это! Неужели это правда? То, как он умер?
— Да, это правда.
— Мне позвонили и разбудили. Боже мой! Я все равно не могу в это поверить.
Темпл стрельнул в медсестру взглядом, отчего та, беспомощно заморгав, тут же опустила трубку.
В это время санитар уже вел старичка к креслу.
— Я бы хотел поговорить с вашей пациенткой. С миссис Клелией. Где мне ее найти?
Темпл метнул в следователя внимательный взгляд:
— Я вижу, вы уже здесь освоились. Что же вам нужно от миссис Клелии?
— Я бы хотел задать ей несколько вопросов. Один-два, не больше. Хуже ведь ей от этого не будет?
— Миссис Клелии?
— Да.
— Это все равно, что задавать вопросы стене,— сказал Темпл.
— Ну, к этому-то я давно привык,— не моргнув, парировал Киндерман.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего особенного.— Киндерман пожал плечами и беспомощно развел руками.— Понимаете, у меня рот открывается и слова вылетают прежде, чем я успеваю их обдумать.
41
Ступор — состояние обездвиженности с отсутствием реакций на внешние раздражители, в том числе болевые.