Райли опрокинул рюмку виски и поставил ее на стол, поверхность которого была обтянута блестящей кожей.
— Бог велик и умеет хранить свои тайны. Что же произошло, лейтенант?
— Два священника и распятый мальчик,— откликнулся Киндерман.— Мне кажется, здесь прослеживается религиозная связь. Но какая именно? Я сам не знаю, что ищу, святой отец, и двигаюсь на ощупь. Что общего между Бермингэмом и Дайером, кроме священнического сана? Какая здесь кроется связь? Может быть, вы мне поможете?
— Конечно,— отозвался Райли.— А разве вы сами не знаете?
— Нет. И что же это?
— Вы сами и есть эта связь. Сюда же можно включить мальчонку Кинтри. Вы знали всех троих. Неужели вам это ни разу не приходило в голову?
— В общем, да,— признался следователь.— Но ведь это, конечно же, простое совпадение. К тому же распятие Томаса Кинтри уж точно не имеет ко мне никакого отношения.— Киндерман развел руками.
— Да, вы правы,— согласился Райли.
Он повернул голову и обратил внимательный взгляд в окно. Урок закончился, и студенты переходили из корпуса в корпус на следующую лекцию.
— Возможно, это связано с изгнанием дьявола,— предположил он.
— С каким изгнанием, святой отец? Я вас не понимаю.
Райли отвернулся от окна и посмотрел Киндерману прямо в глаза.
— Бросьте, лейтенант, кое-что об этом вы знаете.
— Ну, разве что самую малость.
— Обманываете.
— В том обряде участвовал и отец Каррас.
— Да, если смерть можно назвать участием,— возразил Райли. Он снова взглянул в окно.— Дэмьен являлся тогда одним из изгоняющих. Джо Дайер был знаком с семьей жертвы. А Кен Бермингэм давал Дэмьену разрешение на расследование, а потом помог ему найти и главного изгоняющего. Я, конечно, не знаю, какие отсюда можно сделать выводы, но в какой-то степени это объясняет связь, вы не находите?
— Да, конечно,— согласился Киндерман.— Все это очень загадочно. Но все равно Кинтри выпадает из логической цепочки.
Райли повернулся к следователю.
— Неужели? Его мать преподает в институте лингвистики. Дэмьен приносил туда пленку — просил прослушать ее и дать заключение. Ему не терпелось узнать, что означала запись, сделанная на пленке: был ли это какой-то неизвестный ему язык или же просто набор случайных звуков. Он стремился доказать, что жертва способна разговаривать на языке, который дотоле не изучала.
— И получилось?
— Нет. Это оказался английский, но все слова произносились наоборот. А обнаружила это мать Кинтри.
Киндерман почувствовал, как ощущение спокойствия и безопасности покидает его. Эта тоненькая ниточка уводила его во мрак.
— Послушайте, святой отец, тот случай одержимости... Вы в самом деле считаете, что он был настоящим?
— Я не могу позволить себе долгих размышлений о бесах,— усмехнулся Райли.— Вокруг столько несчастных. Мне не хватает времени подумать даже о них.— Он приподнял рюмку и начал крутить ее в руках, рассматривая на свет.— Как же они это сделали, лейтенант? — еле слышно спросил он.
Киндерман молчал, раздумывая, стоит ли об этом говорить, а потом наконец так же тихо произнес:
— При помощи катетера.
Райли продолжал вертеть в руках рюмку.
— Может быть, и вам следует поискать дьявола? — пробормотал он вполголоса.
— Меня вполне устроит врач,— отрезал следователь.
Киндерман вышел из кабинета и поспешил на улицу.
Покидая университетскую территорию, он надрывно дышал. Наконец лейтенант зашагал по 36-й улице.
Дождь только-только закончился, и кирпичная мостовая блестела от воды. На углу Киндерман свернул направо и уверенно двинулся в сторону небольшого каркасного дома, принадлежавшего Амфортасу. Еще издали лейтенант заметил, что все ставни плотно закрыты. Он поднялся по ступенькам на крыльцо и позвонил. Медленно тянулись минуты. Лейтенант позвонил снова, но и на этот раз ему никто не открыл. Отчаяние охватило Киндермана. Повернувшись, он вновь поспешно отправился в больницу. Мысли его разбегались, но он шел очень быстро, словно надеялся, что эта стремительность поможет ему сосредоточиться и выработать определенный план действий.
Разыскать в больнице Аткинса тоже не удалось. Никто из полицейских так толком и не мог сказать, где тот сейчас находится. Тогда Киндерман заглянул в отделение невропатологии и, приблизившись к столику, за которым восседала дежурная медсестра Джейн Харгаден, спросил у нее об Амфортасе:
— Вы не подскажете, где можно его найти?
— Нет. Он больше у нас не работает,— объявила Харгаден.