Студенты прихватили с собой гамбургеры, и Киндерман проводил взглядом веселую стайку молодых людей.
— Может быть, именно это и имел в виду Христос,— размышлял он.— Прежде чем войти в Царствие Небесное, мы должны стать маленькими детьми. Не знаю. Но похоже на правду.— Лейтенант наблюдал за барменом Тот слепил еще несколько булочек, поджидая, возможно, очередного наплыва посетителей, а потом, плюхнувшись на стул, принялся читать газету. Киндерман повернулся к Аткинсу.— Не знаю, как это выразить. Я имею в виду самую невероятную часть теории. Но иначе ничего объяснить нельзя: все остальное — бессмыслица, Аткинс. Иначе никак. Я в этом уверен. Но вернемся к Карамазовым. Так вот, самое главное — это когда Алеша говорит: «Будем добры». И пока это не произойдет, никакая эволюция нам не поможет. Мы туда не попадем,— сказал Киндерман.
— Не попадем куда? — удивился Аткинс.
В «Белой башне» снова воцарилась тишина. В гриле капал расплавленный жир да время от времени шелестели переворачиваемые страницы газеты.
— Многие физики уверены,— продолжал Киндерман,— что все известные процессы, которые происходят сейчас в природе, являлись когда-то частью единой силы.— Он помолчал и заговорил уже более спокойно: — Я верю, что силой этой была некая личность, которая много веков тому назад взорвала себя и разлетелась на кусочки, ибо стремилась сформировать свое собственное бытие. И это явилось Падением,— проговорил он.— Это легло в основу времени и дало начало существованию материальной Вселенной, когда один превратился во множество — в Легион. Вот потому-то Бог и не может вмешиваться: эволюция — процесс, в результате которого эта личность снова должна воссоединиться.
Сержант сморщил лоб, силясь понять Киндермана.
— Так кто же она такая — эта личность?
— А ты не можешь сам догадаться? — В глазах Киндермана плясали веселые искорки.— Я уж столько наподсказывал тебе.
Аткинс покачал головой и замер в ожидании ответа.
— Мы — это Падший Ангел,— сдался наконец Киндерман.— Мы — Несущий Свет. Мы — Люцифер.
Киндерман и Аткинс уставились друг на друга. Колокольчик над входом звякнул, и они одновременно оглянулась на дверь. Порог кафе робко переступил нищий. Его видавшая виды одежда была вся в грязи и клочьями свисала с тщедушного тела. Бродяга смущенно приблизился к бармену и умоляюще посмотрел на него. Бармен поверх газеты метнул в ответ злобный взгляд, слепил несколько гамбургеров и, сунув их в пакет, протянул бездомному. Тот тут же покинул кафе, шаркая истертыми подошвами.
— Ура Карамазову! — пробормотал Киндерман.