Стамболийский в то время еще находился в Славовице. Царь Борис отправил туда офицера с поручением отрезать голову Стамболийскому и привезти ее в Софию. Посланец точно выполнил царский приказ. Стамболийский был убит, а тело его брошено в реку Марицу…
Крестьяне, узнав о перевороте, взялись за оружие, вилы и косы. По инициативе руководителей местных организаций коммунистов и земледельцев вспыхнули восстания в Карлово, Плевене, Шумене, Варне… Но это были разрозненные восстания, без центрального руководства, а потому успеха они не имели.
Совершило ошибку и руководство Коммунистической партии. Центральный Комитет, давая оценку событиям, указал, что идет борьба «между городской и сельской буржуазией», и призвал коммунистов не вмешиваться в эту борьбу, а выжидать развития событий «с ружьем у ноги».
Реакция вздохнула облегченно.
«Болгарская коммунистическая партия, — писали реакционные газеты, — не окажет поддержки ни Стамболийскому, ни новому правительству и не примет участия в военных действиях между городской и сельской буржуазией…»
В этом звучали ирония и удовлетворение.
Борис также вздохнул облегченно и подписал указ о новом правительстве.
Над Болгарией опустилась непроглядная ночь…
ЕДИНЫЙ ФРОНТ
Было три часа после полуночи, когда подпоручик Салиев вел арестованных жителей квартала Ючбунар. Полицейские участки были так переполнены, что для этой группы арестованных уже не находилось места.
Город освещала ясная луна. На площади и улицы пали тени высоких каменных зданий, что Придавало спящему городу некую таинственность. От реки Владаи тянул ветерок, который нес запахи гниющих трав и тины. Подпоручик с красными от пьянства глазами, бренча саблей по тротуару, гнал арестованных, срывая на них злобу за еще одну бессонную ночь. Арестованные не ожидали ничего доброго для себя, а потому не считали нужным спешить, хотя их и подгоняли: пьяный офицер — руганью, полицейские — прикладами.
Остановились перед серым зданием полицейского участка. Подпоручик нетерпеливо нажал кнопку звонка. Тяжелая дверь раскрылась, и на пороге появился полицейский. Увидев подпоручика и арестованных, он закричал:
— Зачем ты их сюда привел? Разве тебе не говорили, что нет мест? Куда я их дену?
Подпоручик выругался и пошел искать начальника. Дежурный начальник дремал за столом. Сиплым громким голосом подпоручик разбудил его:
— Разрешите доложить. Два часа я уже плутаю с группой арестованных. Негде их оставить. Это просто безобразие. Куда ни придешь — нет мест. Что с ними делать?
Начальник, протирая глаза, глядел ошалело па подпоручика, все еще не соображая, о чем он ведет речь.
— Скоро начнет светать, — продолжал Салиев, — а в приказе сказано, что днем нельзя производить арестов, чтобы не раздражать общественное мнение…
— Общественное мнение, говоришь? Вот чепуха! Сколько человек у тебя?
— Семнадцать.
— Эге… не мало. Не можем взять к себе. А в училище не пробовал?
— Нет.
— Там наверняка есть место.
— Не думаю, училище было переполнено еще с прошлой ночи.
Начальник многозначительно поглядел на поручика.
— Ты что же, думаешь, мы так и будем без конца держать их, чтобы они хлеб ели?.. Такого намерения у нас нет. Отведи их в училище, а там видно будет. Да скорее, пока еще не рассвело…
Подпоручик направился к выходу, но начальник его окликнул:
— Так ты говоришь, семнадцать человек ведешь?
— Семнадцать.
— Так вот что. Я думаю, не стоит их вести в училище…
— А как же?
— Внизу грузовой автомобиль, свободный. Погрузишь…
— Как и в прошлую ночь?
— Точно так…
— Без следствия и допроса?
— Следствие, допросы… У тебя, подпоручик Салиев, видно, нервы не в порядке. Спеши, через час солнце взойдет…
Подпоручику, охваченному нетерпением как можно скорее сбыть арестованных, совет начальника отнюдь не показался ужасным.
Через несколько минут перед полицейским участком уже тарахтел грузовик.
— Садитесь, — приказал подпоручик, — отвезем вас в гимназию. Так приказано.
Когда все погрузились, подпоручик сел в кабину шофера и приказал ехать в Искырское ущелье.
— Туда, где были в прошлую ночь, помнишь?
Шофер кивнул.
Грузовик летел на полной скорости.
Медленно рассветало, вырисовывались силуэты деревьев, кое-где дымили трубы, слышался лай собак. Подпоручик тревожно вглядывался в чуть розовеющий горизонт. Еще немного, и солнце взойдет…
— Быстрей, быстрей! — торопил он шофера.