— А эта?
Следующая картина показывала роскошный восточный дворец, где в великолепном зале величественно восседал на драгоценном троне в окружении трепетно-подобострастных придворных молодой рыжеволосый повелитель, снисходительно созерцающий завораживающий танец полуобнажённых рабынь.
— Тофик! — повернулся к менеджеру Димон. — А почему здесь везде я?
— Потому, что вы здесь самый главный! Потому, что вы здесь самый важный! Вы здесь персона номер один! Вы здесь хозяин и повелитель! Вы здесь божество! Здесь вам доступна вся полнота власти и вы можете вкусить любое поклонение! Разве не такие картины, — Тофик указал мохнатой лапкой на фрески, — вы рисовали прежде в своем воображении?
— Ну, и такие тоже, — смущённо потупился Димон.
— Вот видите! — воскликнул менеджер. — В той жизни вы могли лишь тайно мечтать о том, что стало доступно вам здесь, в нашем Терминале! Любая форма самореализации во владычестве над другими людьми, любая слава и любые почести! Здесь ваше царство и господство!
— Это как? — растерялся Димка.
— А вот так! Маленький «тест-драйв»! — Тофик хлопнул в ладоши. — Для начала вы падишах!
Тотчас же, по звуку хлопка, раскрылись ближайшие к ним двери, украшенные тончайшими перламутровыми инкрустациями и они вошли в только что виденный Димоном на фреске великолепный тронный зал.
— Слава Владыке! Слава! Слава! Слава! — прогремело многоголосое приветствие, переходящее в шелестящий шум множества падающих на колени людей.
Димон, сопровождаемый юлящим у ног Тофиком и следующим в некотором отдалении сзади Вестником, шёл по мягкой ковровой дорожке, усыпаемой перед ним лепестками благоуханных цветов шестью едва прикрытыми полосками тканей юными рабынями, смиренно пятящимися в полупоклоне.
Сам Димон был облачён в расшитый золотом бархатный восточный халат и изящные шёлковые одеяния, препоясан драгоценным золотым поясом, усыпанным изумрудами и рубинами. Голову его украшал пышный тюрбан с громадным бриллиантом в платиновой оправе надо лбом. Ноги его были обуты в туфли из мягчайшей кожи с загнутыми вверх носами.
Громадный зал был полон коленопреклонённого народа. Две шеренги вооружённых копьями и мечами «тофиков» в блестящих восточных доспехах охраняли проход, ведущий к возвышению, увенчанному троном из слоновой кости, целиком покрытым хитрыми резными орнаментами с вкрапленными в них драгоценными камнями.
Тофик указал на трон Димону:
— Вам сюда, владыка!
Димка поднялся на возвышение и неловко вскарабкался на высокое седалище.
— Ну! Чё дальше делать-то? — тихонько спросил он у примостившегося в его ногах на низком пуфике менеджера.
— Как что? — удивился тот. — Повелевайте! Распоряжайтесь! Судите! Казните! Пытайте, если хотите! Творите волю свою! Для того вы и здесь!
— Кого судить? — не понял Димка.
— Как кого? Да вон их, поданных ваших, ваших рабов! Делайте с ними, что вздумается! Здесь можно всё!
— Всё? — недоверчиво спросил Димон. — А ну-ка пусть они все попрыгают на левой ноге!
— Слушаю и повинуюсь! — низко поклонился Тофик и объявил: — Слушайте повеление владыки! Всем прыгать на левой ноге!
Мгновенно, словно волны заколыхались, стали подниматься и опускаться головы бесчисленной покорной толпы, с мерным топотом исполнявшей Димкино дурацкое приказание.
— Хватит! — изумленно крикнул Димон. Подскакивание прекратилось.
Внезапно в гуще толпы раздался сдавленный шум, чей-то испуганный крик, и тут же два стражника выволокли перед Димоном извивающегося парня с заломленными за спину руками и швырнули его навзничь, прижав к ковру остриями копий.
— В чём дело? — обратился к Тофику Димон. — За что это его?
— Владыка! Он дерзнул ослушаться вашего приказания! — изогнувшись в подобострастном поклоне, отвечал менеджер. — Он вместо подпрыгивания лишь приседал, не отрываясь от земли! Он достоин кары! Прикажите его казнить!
— Как казнить! Ты чё, офонарел? За что? — удивился Димка.
— Ну хотя бы выпороть плетьми или отрубить ему ноги для устрашения остальных! — убеждал Тофик. — А лучше снять с него кожу и выставить на жаркое солнце, на мух и слепней! Таковы традиции всех восточных правителей!