Тварь дёрнулась несколько раз в конвульсиях, членистые паучьи лапы подломились, и рыбий хвост безжизненно рухнул в поднявшуюся пыль. Детская головка открыла свой невинный маленький ротик, который начал вдруг растягиваться, охватывая свою поражённую жертву, словно натягиваясь на неё чулком, и вскоре щучьеголовое чудище оказалось внутри разбухшего чрева своего победителя. Насытившийся нежнокожий монстр медленно пополз в сторону виднеющейся неподалёку расселины в высокой скале. Димка начал приходить в себя.
— Похоже, здесь нескучно, — поёживась от медленно проходящего озноба, проговорил он, — кажется, я поторопился с выбором уровня сложности…
Однако надо было как-нибудь выбираться из этой переделки. Внимательно оглядевшись и прислушавшись, Димон решился, наконец, соскользнуть с дерева на землю и, ещё раз оглядевшись, припустил рысцой к видневшейся в нужном ему направлении рощице.
Расстояние до неё не превышало полукилометра и, успокоенный передышкой в приключениях, Димон постепенно перешёл с рысцы на неторопливый шаг. Невидимое солнце заметно припекало, Димкина тень двигалась впереди него самого, опережая его метра на полтора. Смешная такая тень, ещё более узкоплечая, чем её хозяин, с причёской типа «я упала с самосвала — тормознула головой» или «взрыв на макаронной фабрике». Димка развеселился.
— Прикольная причесуха! Прямо, Незнайка из старого советского мульта! — он помахал метлой шевелюры из стороны в сторону. — А это что за капюшон?
Димон удивлённо остановился. У его тени на голове появился высокий островерхий капюшон, а от плечей в стороны выросли остроконечные крылья, как у реактивного самолёта. Что за «феня»? Поражённый внезапной догадкой, Димка медленно поднял голову и ахнул. Закрывая от него источник света, безмолвно, словно в подводном фильме Жака Ива Кусто, метрах в десяти над Димоном парила огромная акулья туша.
— Кархарадон! Большая белая! — безошибочно опознал получивший некогда пятёрку за доклад по акулам на уроке биологии Димка. Он замер, затаив дыхание и глядя, как в воздухе над ним, словно в воде (или шут их знает, что тут у них за среда вместо воздуха!), слегка шевеля плавниками и хищно изогнутым серпом хвоста, медленно сканирует окружающее пространство неподвижными стекляшками выпученных глаз самый страшный хищник морей и океанов.
— Кажется, мне кердык! — почти равнодушно пронеслось в сознании Димона.
Акула замерла, явно сосредоточившись на каком-то объекте, затем, распахнув, словно ковш экскаватора, страшную многозубую пасть, легко, будто с горки, скользнула вниз, куда-то к невысоким кустам метрах в двадцати левее Димона. Тотчас же оттуда раздались недолгие истошные визги, и бомбообразное чудовище вновь взмыло в высоту, держа в челюстях какое-то слабо шевелящееся существо, покрытое густой шерстью, но с человеческими ногами.
Акула сделала пару жевательно-глотательных движений, жертва исчезла в её бездонном брюхе, и «большая белая» вновь начала сканировать окрестности объективами мертвенно поблёскивающих глаз.
— Почему она ещё не напала на меня? Может быть, она реагирует только на движущиеся объекты? Или я не похож на её обычную добычу? — успел подумать Димка и в то же мгновенье увидел, как снова распахнулась страшная пастища, усаженная треугольниками бритвенно острых зубов, и «большая белая» нырнула прямо на него.
Вновь уроки добродушного соседа по даче, бывшего ВДВ-шника Мишани (каждый раз в подвыпившем состоянии обещавшего сделать из хилого подростка Димки «реального десанта» — ударение на «е»), пригодились нашему герою. Прыжок вбок с переворотом явно вызвал бы похвалу у Димонова «тренeра-инструктора».
Акула хряпнулась рылом в место, где только что стоял Димон, захлопнувшимися челюстями гребанув песка с камнями, и с тупым бесстрастным видом вновь взмыла на исходную позицию метрах в десяти над землёй.
— Если я останусь на месте и буду только уворачиваться от этой зверюги, то рано или поздно она меня всё же схватит. А если буду бежать зигзагами, как бегут в кино пленные от выстрелов конвоиров, то шансов не быть проглоченным станет побольше, — рассудил Димон и, не дожидаясь следующей атаки кархарадона, рванул к роще, петляя, словно заяц, из стороны в сторону.
Он оказался прав. Поставив, очевидно, рекорд по бегу зигзагами, Димка пулей проскочил остававшуюся до рощи сотню метров и, задыхаясь, нырнул по сень деревьев, ещё дважды избежав захлопывавшихся совсем рядом жутких челюстей. Оказавшись в безопасности под защитой деревьев, Димка в изнеможении рухнул на траву и закрыл глаза, пытаясь отдышаться.