И если только ее отвага хоть что-то значила, она не могла отказаться от последней встречи и трусливо умереть от клыков убийц.
— Динь, ложись, — Вент потянул ее клювом за шерсть, — он не придет к тебе, обещаю. Спи.
Волчица неохотно подчинилась. Ей казалось, Стерн лжет, но как ни странно, взгляд Гаера действительно исчез из ее разума, и она провалилась в глубокий черный сон под свист ветра.
— Спи Динь, спи… — шептал Вент, глядя на исхудавшую морду волчицы янтарным свирепым взглядом, — нам осталось недолго. Конец пути близок, и он удивит тебя…
— Встаем! — рычали Аграэль и Тристан, — просыпайтесь!
Кто-то пронзительно визжал рядом, и Динь немедленно поднялась. Целитель, который будил ее, поспешно отскочил.
— Что случилось? — спросила она. Целитель указал мордой в сторону:
— Тристан приказал сделать вылазку в темный час, как я понял, им удалось порвать глотку пятерым Черным Волкам, прежде чем поднялся переполох. И даже вернуться невредимыми… Почти всем.
Волчица потянула носом. В свежий горный воздух вмешался неприятный запах волчьей крови. Визжащий умолк, видимо, получив свою дозу обезболивающего отвара.
— Раздроблена кость, — оповестил целитель, — в бой он не вернется и будет хромать, но хорошо, что жив. Пятеро мертвых Черных Волков — это то, за что я отдал бы все четыре лапы не задумываясь.
Динь кивала, но почти не слушала целителя. Еще вчера, когда она ложилась, ей казалось, что она не встанет так просто, что сон не принесет отдыха. Но в голове было странно чисто, и лишь одна мысль овладевала ее сознанием…
— Ползут! Ползут! — раздался крик. Она повернула голову и увидела, как карабкаются по камням тени. Туманные волки за ночь бесшумно захватили нижнюю часть скал, и Черным Волкам не оставалось ничего другого, кроме как подниматься все выше.
— Отступаем! — приказал Тристан, голос его звучал очень бодро. Он заметно воспрял духом после ночной вылазки, и к нему даже вернулась надежда на то, что они смогут победить Черных Волков, если днем станут скрываться от них, а ночью — нападать. Поговорив с одним из Призрачных, Тристан даже подумал, что и Туманных можно избежать, если скрыться в пещерах, глубоко под скалами.
Гаер нервничая, ходил взад-вперед, позвякивая броней. Все шло как-то не так, наперекосяк, не по плану! Сначала глупые ловушки с ядом, потом нелепая битва из засады, потом эта ночная вылазка! И его воины не догнали Динь, она словно испарилась в скалах. Проклятые одиночки! Это было делом их лап, вне всякого сомнения. Гаер мечтал, что его воины будут впиваться в глотки слабых простых волков и глотать горячую кровь прямо из артерий, но вожак Туманных перехитрил его. Да, простые понесли огромные потери, и Гаер постарался сделать так, чтобы эти потери внушили им ужас. Но, и около десятка Черных Волков погибло, а ведь он рассчитывал потерять не более двух-трех неудачников.
И туман… Проклятый туман все надвигался. Даже Черные Волки боялись его…
Гаер сомневался, может, впервые в своей жизни. Его терзало смутное подозрение, что битва напрасна. Что все они лишь игрушка для Великого, во имя которого сражаются. Что туман заберет и живых, и мертвых и ни оставит ни единого волчьего следа.
Та цель, что все еще была ясной — убить волчицу Динь, и то пугала его. Одним взглядом, всего одним обменялись они, и в черном сердце заныло предчувствие беды. Он видел в ней свою сестру по племени, но, видел и кое-что еще, что-то, чего он не смог бы объяснить. Так же, как его волки видели в нем тьму, безумную, мерзкую, бесстыдную, так же и он видел в тощем теле этой волчицы свет, яркий, отважный и жертвенный. Гаеру хотелось отвернуться тогда, свет слепил его, но в то же время лапы чуть не понесли его вперед, словно непослушные крылья — мотылька к огню…
— Повелитель! — один из волков остановился перед ним и низко поклонился, что только вызвало раздражение у Гаера, сейчас ему было не до церемоний, — волки поднимаются все выше на скалы. Они снова могут устроить засады…
— Бегите, — прорычал Гаер, — бегите во весь дух за ними, калечьте и убивайте. У них больше не может быть ловушек с ядом. Рано или поздно мы прижмем их и заставим биться…
«Или это сделает туман», — уже про себя подумал Гаер. Волк поклонился еще раз и помчался разносить приказ вожака. Черный поток, кажется, ничуть не поредевший, снова хлынул на скалы, огласив их воплями жестокости и безумия.
— Тристан! — Призрачный волк остановился возле вожака, — у нас все готово!
Вожак удовлетворенно хмыкнул:
— Никого из наших внизу не осталось?
Призрачный покачал головой.
— Добре, — прорычал Тристан, — начинайте!
Он вскарабкался повыше, чтобы увидеть все. Ни одного шанса в прямом бою, но оказывается и Призрачные и Туманные прекрасно знают, как проредить ряды противника, не прибегая к клыкам.
— Вперед! — разнесся приказ по горам, и камень содрогнулся. Сначала тихо, потом все громче и громче, и наконец — с ужасающим грохотом вниз покатились валуны, такие огромные, какие только могли сдвинуть несколько волков. Они цепляли за собой камни поменьше, и вскоре, казалось, вся тропа пришла в движение.
Ликующее рычание Черных сменилось визгами боли. Тристан видел, как они падают, получив камнями в голову или вовсе исчезают под валунами, и кровь сочится по снегу. Аграэль, прибежавший к вожаку с докладом, замер рядом с ним и смотрел вниз со странной печалью во взгляде. Пусть он и сказал Динь, что пронесет вину с собой через всю жизнь, только сейчас до него доходили ее величина. Там внизу погибали волки его стаи, с которыми он провел большую часть лет. Мог ли он спасти их, хотя бы некоторых? Пойти против воли Винтера? Мог. Возможно, это стоило бы ему жизни, но тогда его жизнь была бы ценна. Сможет ли он исправить ошибку доблестью в бою, отстаивая земли для новых поколений волков? Возможно, это могло быть так… Но теперь, когда не останется даже земель, исправить ошибку нет возможности.
Динь шла среди раненых, прислушиваясь к их разговорам и дыханию. Молодые волки принесли их сюда следом за целителями. Раненных было немного, и чувствовали они себя неплохо. Такова волчья природа: тот, кто не может жить — умирает быстро, тот кто может — быстро оправляется, ведь нужно продолжать сражаться.
Вент сидел у нее на плече. Динь чувствовала его когти сквозь шерсть — доспехи она сняла, чтобы не беспокоить раненых звоном.
— Узнаешь тропу? — Стерн кивнул волчице вверх. Та задрала морду.
Солнце стояло в зените, не очень высоко, как всегда бывает зимой, и освещало перевал, по которому Динь пришла в свою пещеру и по котрому позже покинула ее.
— Скоро мы будем на самой вершине… — прошептала она, — и потом спуск вниз, а за ним — море… И некуда будет бежать. Придется сразиться.
Именно об этом Аграэль сейчас говорил Тристану. Тристан хмурился.
— Что же, значит наша цель — оставить как можно больше мертвых Черных Волков, прежде, чем мы столкнемся с ними.
Стоны внизу стихли. Погибшие были мертвы и молчаливы, раненные ослабли. Тристан видел, что Черных Волков осталось даже меньше, чем его бойцов, но каждый из них стоил троих. Пока они не подпустили врага слишком близко ни разу, и он не мог питаться их страхами, болью и ненавистью, но рано или поздно они столкнутся. И никакие слова вожака не убедят его волков равнодушно сражаться. Почти у каждой волчьей семьи были личные счеты к Гаеру и его шайке.
— Поднимаемся выше, — отрывисто приказал Тристан, — мы должны оторваться.
Черные Волки уже оправились от очередной ловушки и рванулись вверх снова, оглядываясь иногда на туман.
Этот день казался Динь бесконечным. Они шли и шли вверх, следуя за проводниками из Призрачных и слыша позади проклятия и глумливые шутки Черных Волков.
Волчица ни о чем не могла думать, кроме того, что все было странно. Все повторялось, возвращалось… Море Севера — и это море. Она возвращалась к пещере, к которой, казалось, не придет больше никогда. Битва с Черными Волками — так странно, Хельвинга говорила, что участвовала в ней, а теперь никого из белых волков кроме нее и Гаера не было здесь. Квинт говорил, что никакой битвы не было вовсе… Туманные волки стирали за собой мир, обращая в прах все, чего касались. Солнце описало круг и теперь снижалось за серебристыми призрачными спинами, готовясь появиться снова…